— Идем, молодой. Глянешь кой-чего.
— Куда?
— Рассвет скоро. Идем.
Слегка недоумевая из-за странного приглашения, я направился вслед за охотником. Мы поднялись на второй этаж, пару раз свернули в какие-то закоулки, после чего оказались возле скрытой в тупичке лестницы — узкой и грязной.
— Скоро рассвет, — повторил мой спутник, взбираясь по ступенькам. — Это надо видеть.
Третий и четвертый этажи крепости прошли мимо меня — на этих ярусах я увидел только пыльные и холодные коридоры, на первый взгляд абсолютно необитаемые и никому не нужные. Затем у нас над головами посветлело, а на ступеньках появился тонкий снежный налет, говорящий о том, что где-то неподалеку располагается выход. Или хотя бы окно.
— Пришли. Головой не стукнись.
Я добрался до конца лестницы, протиснулся сквозь узкую дверь и оказался на крыше. Прилетевший откуда-то с севера ветер тут же бросил мне в лицо горсть колючих снежинок, взъерошил волосы, забрался под куртку…
— Твою мать.
— Туда смотри, молодой, — хмыкнул охотник, доставая трубку. — Такого у вас на юге не увидишь.
Примерно в километре от крепости скалистая и безжизненная равнина уступала место обросшим соснами предгорьям, а еще дальше возвышались настоящие горы — заснеженные, мрачные и величественные. Вокруг более низких вершин клубилась облачная пелена, но три гигантских пика прорывали эту завесу, уходя далеко в небо и сияя всеми оттенками золотого цвета. Солнечные лучи отражались от ледяных шапок, порождали бесчисленные отблески, наполняли морозный воздух искристой дымкой…
— Трезубец Создателя, — довольно произнес собеседник. — Говорят, он оставил его здесь, как напоминание о своей силе.
— Да, я его уже видел. Красиво.
— Именно, молодой, именно.
— Меня Максом зовут.
— Рогалор Снежный. Но все просто Рогом называют.
— Приятно познакомиться, — кивнул я, стараясь поплотнее запахнуть куртку. — А вы здесь постоянно живете?
— Именно так. Уже двенадцать зим.
— Солидно. Много слонов прикончили?
— Да не нужны мне эти слоны, — отмахнулся охотник. — Мне горы нравятся. Гуляешь по ним, за зверьками смотришь. Опять же, когда помочь вашему брату надо, говоришь, что как.
— А, вы разведчик?
— Точно.
— Говорят, здесь больше всего вараков бояться надо. Это правда?
Рогалор неопределенно поморщился, сделал пару затяжек, а потом вздохнул:
— Неприятные они люди. Опасные.
— Люди?
— Голова есть, думать умеют — люди, значит.
— Ну, наверное.
— Не связывайся с ними, молодой, — еще раз вздохнул разведчик, направляясь к лестнице. — Убьешь своего слона, потом уходи. Горы новичков не любят.
После того как собеседник скрылся из вида, я еще минут пять стоял, наблюдая за полыхающими огнем вершинами. Затем осторожно прошел вдоль края крыши, рассмотрел пустынный и безлюдный двор, а когда терпеть холод стало окончательно невмоготу, двинулся в обратный путь. Спустился в главный зал, немного отогрелся у камина, после чего направился в занятую отрядом комнату.
— Где был? — спросил копошившийся возле потухшего очага Свал. — Гадил, что ли?
— Это по твоей части. Я на горы смотрел.
— И что там с горами?
— Красиво там. Трезубец Создателя видел.
— Какой еще трезубец?
— Заткнитесь, оба, — попросил выглянувший из-под одеяла Рогдан. — Люди спят.
— Ладно, ладно…
Весь следующий день оказался посвящен разбору снаряжения, знакомству с крепостью и обсуждению ближайших планов. Собственно, план у нас был только один — дождаться хоть какой-то информации от бродивших по горам охотников и отправиться ловить слонов. А вот способы этой ловли вкупе с необходимой экипировкой стали предметом долгого и нудного разбирательства.
— Мы всегда ловчие ямы копали, — сообщил Хамальд, вытаскивая из дырявого мешка узкую лопату. — Находишь узкое место, копаешь дырки в пару локтей глубиной, они там ноги ломают. И вообще никаких проблем.
— Здесь камни, — мрачно ответил Тараш, меряя лопату неприязненным взглядом. — На кой хрен ты ее вообще взял?
— Я две взял. И две кирки. Для нас с Рогданом.
— Лучше бы еще шипов с собой захватили.
— Ты видел, какие у этих тварей копыта? Они с шипом в ноге на другой край света убежать могут.
— Ямы надежнее, — подтвердил Рогдан. — Если уж стадо попадется, то добыча будет.
— А если не попадется? Шипы собрал и на новое место перенес. А ямы?
— Шипы удобнее, — решил высказаться Свал. — Ямы лучше. Будем чередовать, проблем-то.
— Проблема в том, что мы все это на своем горбу потащим, — скрипнул зубами Тараш. — Я ведь говорил, чтобы ты это дерьмо у себя дома оставил.
— Да не кипятись ты, командир. Потом спасибо скажешь.
— Ага, конечно.
— Еще копья волочь придется.
— Мы же не на один день пришли. Донесем потихоньку, расположимся…
— И нас вараки перебьют. Ты это сказать хотел?
— О вараках пусть Макс думает. Он же с ними воевать хотел.
— Тьфу.
Привезенного нами добра действительно было слишком много — если уж мы с трудом перетащили его из телеги на склад, то о сколько-нибудь долгом путешествии в обнимку с тяжеленными ящиками и мешками не могло быть и речи. Впрочем, я быстро понял, что такой большой запас сделан в расчете на несколько ходок.
— Иногда вообще все дерьмо бросать приходится, — кивнул Харальд, когда я спросил его мнение на этот счет. — Что-то постоянно ломается, что-то теряется. В конце концов ты просто идешь назад, берешь вторую порцию и топаешь куда-нибудь еще.
