От Заморы до Яшина - [14]

Шрифт
Интервал

Матч в Лондоне 7 декабря 1932 года вначале складывался для Австрии весьма неблагоприятно, так как нападающие ничего не могли противопоставить жесткой игре англичан. Как Зинделар ни старался наладить игру австрийского нападения, защиту англичан одолеть не удалось. Даже Хиден, обычно такой уверенный и точный, казался на этот раз нервным. Вскоре после начала игры он бросился на мяч, который уже выходил за лицевую линию, и судья назначил угловой. Крукс навесил мяч точно на вратарскую площадку, а Хэмсон подправил его так ловко, что Хиден уже был бессилен что-либо сделать. На 27-й минуте тот же Хэмсон довел счет до 2:0. Англичане, привыкшие к легким победам и, как всегда, несколько самоуверенные, уже помышляли о таком же счете, какого они незадолго до этого добились в матче с испанцами. Да и публике казалось, что счет 2:0 после первого получаса дает основание надеяться на новый полный триумф сборной Англии.

Во время перерыва Гуго Майзль прочитал своим питомцам внушительную нотацию, и, когда команды снова вышли на поле, австрийцы были полны решимости доказать англичанам, что чудо-команда — противник серьезный. Уже в первые минуты второго тайма хозяева поля это почувствовали. Смистик, Науш и Галь полностью овладели серединой поля. После их четкой комбинации Зинделар дал идеальный пас Цишеку, и тот «размочил» счет. Теперь английская публика уже начала опасаться за исход встречи. Этот первый гол гостей был для нее как бы предупреждением. Тем более бурной была радость 60 тысяч англичан, когда за 15 минут до конца англичане со свободного удара увеличили счет до 3:1. Однако австрийцев это не выбило из колеи, и в результате быстрой контратаки Зинделар забил ответный гол. Но не прошло и нескольких минут, как Крукс снова увеличил разрыв.

Особенно напряженными были последние пять минут этого исторического матча. Австрийцы не хотели признать себя побежденными. За три минуты до конца Цишек забил третий гол. Казалось, что беспрерывно атакующая австрийская команда вот-вот сумеет сравнять счет. Но время истекло, а результат 4:3 не изменился. Когда чудо-команда покидала поле, лондонская публика по справедливости аплодировала ей не менее горячо, чем своим землякам-победителям.

На обратном пути из Лондона австрийцы остановились в Брюсселе и победили бельгийскую сборную с явным превосходством — 6:1. В Вене их встречали с триумфом. Но матчи против Англии и Бельгии оказались последними днями «золотого века» австрийского футбола.

Еще сегодня, через столько десятилетий, воспоминание об этих блестящих достижениях дорого сердцу каждого австрийского болельщика. Особую роль в незабвенной чудо-команде сыграл Руди Хиден. Его имя навсегда останется связанным с грандиозными успехами австрийского футбола в 1931 и 1932 годах.

Хиден, имя которого произносилось в то время болельщиками всей Европы почти с благоговением, был не просто вратарем. Он жил футболом, он всего себя отдавал спорту. Самые счастливые для него мгновения были те, когда кожаное ядро, выстреленное словно из пушки, летело на него. Многие вратари разных стран старались подражать ему. Когда во дворах и парках европейских городов мальчики гоняли мяч, одни играли нападающими, а другие «хиденами». Им казалось, что, стоя между двух школьных ранцев, обозначавших штанги, они чем-то напоминают вратаря чудо-команды. Многие приемы, которые Хиден демонстрировал на стадионах разных стран, были взяты на вооружение чуть ли не всеми уважающими себя вратарями. Часто даже стражи ворот мирового класса находили в его игре много поучительного для себя.

Хиден первый стал выбрасывать мяч рукой, притом часто метров на 50. Вскоре этот прием был перенят едва ли не всеми голкиперами. Его изобретением, между прочим, была и черная вратарская форма с белым воротничком, которая затем стала всеобщей модой в международном футболе.

Руди Хиден, можно сказать, никогда ничего не боялся. Точнее, лишь однажды им овладел страх. Это было во время уже упомянутой игры Англия — Испания. Он сидел на трибуне, и ему пришлось наблюдать, как легендарный испанский вратарь Рикардо Замора семь раз вынимал мяч из сетки своих ворот. Тут Хиден всерьез испугался: ведь через несколько недель он сам должен был выйти на то же поле и оказаться лицом к лицу с теми же английскими форвардами. Когда же во время матча, действительно, в его ворота один за другим влетели два мяча, у него мурашки побежали по спине. Ему казалось, что теперь его ждет судьба испанца. Но страха он не знал никогда. Он самоотверженно вмешивался даже в самые бурные схватки у ворот.

Если в свое время переезд Хидена в Англию кончился столь неудачно, то переход его в парижскую команду «Ресинг» не встретил никаких препятствий. Там он занимался у первоклассного тренера Джимми Хогана, который дал ему, как считает сам Хиден, не меньше, чем когда-то Ене Конрад и Гайер, его лучшие австрийские наставники. Во Франции для Хидена наступила вторая футбольная весна. Дважды он выигрывал со своей командой первенство страны, шесть раз кубок. Три раза он стоял в воротах французской сборной. Французы гордились им, он был необычайно популярен в стране.


Рекомендуем почитать
Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711

В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.


1947. Год, в который все началось

«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.


Слово о сыновьях

«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.


Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танцы со смертью

Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.