От Заморы до Яшина - [12]
Команда, составленная Гуго Майзлем после длительных экспериментов, все же не имела постоянного состава. За те два года, когда она гремела, как «вундертим», некоторые игроки и даже целые линии менялись. Но Хиден был незаменим.
Однако вернемся к тому, с чего мы начали наш рассказ. Надо сказать, что незадолго до знаменитого матча в мае 1931 года, когда в Вене была побеждена шотландская сборная, Австрия добилась всего лишь бледной ничьей со счетом 0:0 против Венгрии, а до этого проиграла итальянцам — 1:2. Неудивительно, таким образом, что шотландцы были уверены в своей победе.
Но то, что произошло на поле, поразило не только футболистов с Британских островов, но и весь мир. Сборная Австрии вышла на игру в следующем составе: Хиден («ВАК»), Шрамзайс («Рапид»), Блюм («Вьенна»), Мок («Аустрия»), Смистик («Рапид»), Галь («Аустрия»), Цишек («Вакер»), Гшвайдль («Вьенна»), Зинделар («Аустрия»), Шаль («Адмира») и Фогель («Адмира»). Особенно блеснуло нападение. Зинделар и Гшвайдль были превосходно сыграны и постоянно угрожали воротам, а крайние нападающие Цишек и Фогель буквально растерзали защитные линии шотландцев. Очень сильно выглядели и оборонная тройка и полузащита австрийцев.
Так началась бесподобная серия побед, какой, кажется, в столь короткий срок не добивалась больше ни одна национальная команда. Прошло восемь дней после разгрома шотландцев, и венская чудо-команда приехала в Берлин. На стадионе «Груневальд» 40 тысяч болельщиков видели, как австрийцы легко и непринужденно расправились со сборной Германии, забив шесть голов и не дав хозяевам поля отквитать хотя бы один мяч. Руди Хиден приводил их форвардов прямо-таки в отчаяние. Когда на 32-й минуте пушечный удар основного бомбардира немцев, Рихарда Гофмана, попал в штангу, а отскочивший мяч угодил прямо в ноги знаменитому Зобеку, все 40 тысяч зрителей как один вскочили — вот он, первый немецкий гол! Зобек даже успел сделать обманное движение и пробил в отдаленный от вратаря угол. Хиден еще лежал на земле, но благодаря какому-то невероятному усилию взлетел как пружина навстречу мячу и взял его. Такого болельщики не видели десятилетиями. На следующий день берлинские газеты, захлебываясь от восторга, превозносили подвиги молодого австрийского вратаря, и с этого момента Хиден стал идолом берлинской футбольной молодежи.
В Вене победоносной команде была устроена грандиозная встреча. Теперь все хотели увидеть «вундертим» в матче у себя дома. Однако такой встречи пришлось ждать почти год. Важный матч австрийской сборной предстоял 4 октября 1931 года в Будапеште. После того как чудо-команда в четырех играх добилась феноменального общего счета 18:0, 32 тысячи венгерских болельщиков ждали драматического боя и, конечно, мечтали о «провале» австрийских чудотворцев.
Вся эта игра прошла для австрийцев под несчастливой звездой. Почти в самом начале полузащитник Галь вывихнул плечо и надолго покинул поле, затем венгр Ауэр ударом ноги сильно травмировал Хидена, и вместо Руди в ворота должен был встать Петер Платцер, и, наконец, во время столкновения у ворот повреждение получил Шаль. Эти травмы фактически свели чудо-команду на нет. Из-за сильной боли Шаль не смог реализовать пенальти. И только Цишек сумел забить два гола в ворота хозяев поля. Встреча закончилась со счетом 2:2. Венгерские болельщики, правда, ликовали, но их сборная так и не достигла своей сокровенной цели — доказать свое превосходство.
А 29 ноября сборная Австрии в Базеле встретилась со сборной Швейцарии. Чтобы реабилитировать себя за ничью в Будапеште, Зинделар, Хиден и их товарищи приложили максимум усилий и снова добились убедительной победы. Швейцарцы, которые тогда считались довольно сильной командой, были разбиты в пух и прах со счетом 8:1. Венские газеты снова возликовали. Общий результат шести игр — 5 побед и одна ничья при соотношении голов 28:3 — не оставлял сомнений, что относительная неудача в Будапеште была досадной случайностью.
И вот, наконец, 20 марта 1932 года венцам предстояло вновь увидеть свою любимую команду на собственном стадионе. В первый раз здесь левым полузащитником выступал Вальтер Науш. Противники австрийцев, итальянцы, в то время считались командой мирового класса. Их капитаном был не забытый и поныне центр нападения из команды «Амброзиана» Меацца, который стоял в первом ряду выдающихся футболистов мира. Когда команды выходили на поле стадиона «Пратер», трибуны устроили им небывалую овацию. И 63 тысячи зрителей не были обмануты в своих ожиданиях. Игра прошла на высоком, прямо-таки артистическом, техническом уровне. Хотя один из основных форвардов чудо-команды, Шаль, был заменен игроком из «ВАК» Мюллером, это не особенно чувствовалось. Все же победа над Италией со счетом 2:1 разочаровала многих не в меру пылких венских болельщиков, ожидавших снова разгромного счета. Безоговорочных похвал публики и прессы удостоились только Хиден, Блюм, Шрамзайс и новичок Науш. В этой встрече Руди Хиден снова показал себя во всем блеске. Вскоре после того, как Зинделар забил второй гол, знаменитый Меацца сумел отквитать один мяч. Казалось, что победа австрийцев повисла на волоске. Итальянцы в конце матча штурмовали ворота соперников с такой настойчивостью, что только изумительное искусство Хидена спасло австрийцев. Газеты по праву называли его потом «отцом победы», ибо по игре итальянцы могли не только сравнять счет, но и вырвать победу.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.