От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [219]

Однако, несмотря на целый ряд негативных моментов, в СССР в крайне сжатые сроки была создана мощная экономическая база, обеспечено морально-политическое единство советского общества. Социальная и материально-техническая база, созданная в 1930-е годы, стала решающим фактором укрепления обороноспособности страны. Это выразилось прежде всего в создании тяжелой индустрии, отраслей оборонной промышленности, в формировании условий для обеспечения широких мобилизационных возможностей экономической и политической системы. Сложившаяся система позволяла даже при недостатке средств и ресурсов сосредоточивать силы на решающих направлениях.

Однако, если бы функционировала подлинно демократическая система, а политические и военные решения не принимались единолично Сталиным, многих крупных ошибок накануне и в ходе войны удалось бы избежать. Репрессии 1930-х годов, беззаконие и произвол породили в народе чувства страха, неуверенности и подозрительности. В конечном итоге это создавало дополнительные предпосылки для появления в советском обществе идеологически неустойчивых элементов, вставших в период оккупации или плена на путь измены Родине.

По некоторым оценкам[1577], советский коллаборационизм был, по сути, продолжением событий Гражданской войны 1917–1922 годов, а его предпосылками послужили особенности общественно-политического развития предвоенного СССР. Среди них прежде всего следует назвать репрессии, коллективизацию, фактическую нерешенность национального вопроса, религиозные притеснения и т. д. Наиболее распространены пораженческие коллаборационистские настроения были среди крестьянства, в наибольшей степени пострадавшего от советской власти в предвоенное десятилетие. Именно на крестьянство обрушилась насильственная коллективизация, высылки, де-факто ограбления, неполноправное положение и так далее. К началу 1940-х годов это привело к тому, что в определенной части советского общества оформились стойкие протестные настроения, вылившиеся в ряде случаев в повстанческое движение[1578].

Другая часть общества проявила склонность к коллаборационизму вследствие массовых репрессий, которые проходили в тридцатые годы и которые служили, с точки зрения Сталина и его окружения, средством зачистки страны и ликвидации потенциальных противников советской власти в ее сталинском варианте. Эти репрессии порождали новых недовольных, новых пострадавших. Несомненно, что часть из них пошла на службу немецким оккупационным властям, а на фронте с началом войны в Красной армии под влиянием указанных причин отмечались многочисленные случаи дезертирства, пораженческих настроений и даже перехода на сторону врага[1579].

Угроза войны, с одной стороны, подстегивала ускоренное развитие народного хозяйства страны, в первую очередь проведение форсированными темпами индустриализации. Но, с другой стороны, очевидно, что она требовала предельно разумного, бережного, рационального использования всех материальных средств и человеческих сил, их максимального накопления, а не уничтожения. Совершенно ясно, что не только репрессии 1937–1938 годов против военных, инженерно-технических и партийно-государственных кадров, но и «раскулачивание», и голод 1932–1933 годов, и чрезмерно ускоренный, на пределе человеческих возможностей, темп промышленного строительства и развития, и попрание советской демократии, – все это вело к напрасной растрате сил и средств, к невыполнению намеченных народнохозяйственных планов, а тем самым к ослаблению обороноспособности страны. Неудачи начального периода войны и огромные людские потери в определенной степени объясняются и этими причинами.

Тем не менее на рубеже 1930–1940-х годов, несмотря на сложный и противоречивый характер политического, социального, национального, духовного развития советского общества, были созданы важные предпосылки, позволившие советскому государству выстоять в начальный, самый тяжелый период Великой Отечественной войны, а многонациональному народу Советского Союза – пойти на любые жертвы и осознанные страдания во имя защиты Отечества, что явилось настоящим феноменом советского общественного сознания. Целенаправленная идеологическая работа, проводившаяся в предвоенные годы, вовлечение населения в широкомасштабную систему военного обучения, воспитание патриотизма на благородных исторических примерах героев – защитников Русского государства и на примерах современного подвижничества, самоотверженности и героизма уже советской эпохи послужили тем фундаментом, на котором у всего народа СССР – мужчин и женщин, детей и стариков, гражданских и военнослужащих – удалось сформировать любовь к Отечеству и готовность по первому зову выступить на его защиту.

Советская военная мысль перед войной

После окончания Гражданской войны перед руководством партии большевиков и СССР на повестку дня встали вопросы, связанные с выработкой основных направлений дальнейшего военного строительства, всесторонним изучением и обобщением опыта Первой мировой и Гражданской войн с учетом возможных будущих вооруженных столкновений советского государства с капиталистическими странами. Развитие отечественной военной науки в этот период протекало на фоне острой идеологической борьбы между двумя основными военными школами и их сторонниками. Одна из школ опиралась на методологию марксизма-ленинизма, его философию, а другая – на «традиционные военные знания», проповедовавшая развитие военной мысли без учета социально-классовых, политических изменений, отстаивавшая «вечные» принципы военного искусства независимо от характера и типа военной организации общества. На развитие военной науки существенное влияние оказывали сложная международная военно-политическая обстановка, опасность для Советского государства новой интервенции, ограниченные материальные возможности для реализации теоретических разработок, постепенное сужение возможностей для свободного обсуждения актуальных научных проблем.