От уныния и бед – к жизни, о которой вы только мечтали! Шагни в новую реальность! - [90]

Выбрасывать все эти часы – это то же самое, что добровольно пригласить кого-либо украсть все твои деньги и сбережения, а потом сказать себе, что тебе все равно. На самом деле даже хуже, потому что заработать еще денег всегда можно, но получить больше времени нельзя. Множество миллионеров на смертном одре настигло осознание, что несмотря на все их богатство они бессильны купить еще один день с родными или хотя бы еще минуту времени.

Это величайшее отречение души: что у нас больше времени, чем на самом деле; что мы можем позволить себе растрачивать его; что мы можем его выбросить или потратить на дела или чувства, которые его обесценивают, словно его у нас бесконечно много.

Не уважая время, мы не только не уважаем сами себя, но, уверена, не уважаем то, что называем Богом, Духом или Космическим Разумом. Мы не уважаем то, что дало нам время, словно говорим: «Спасибо, конечно, за эту жизнь и это время, но не так уж оно для меня и важно, поэтому я не собираюсь ценить его».

Никогда не говорите себе, что что-то не имеет значения, потому значение имеет всё. Каждый миг жизни – чудо, и каждый миг имеет значение.

Прямо сейчас, сегодня, кому-то говорят, что жить ему осталось ограниченное количество времени. Он бы отдал что угодно за все дни или часы, которые вы, может быть, выкинули на помойку. Он бы в мгновение ока подобрал ваши объедки.

Если бы вы узнали, что может провести еще один день с ушедшим близким – одним из родителей, бабушкой или дедом, ребенком, братом или сестрой, любимым зверем, – разве это не было бы бесценно? Эти лишние двадцать четыре часа были бы сокровищем, и вы не потратили бы впустую ни секунды из них.

Сейчас у вас есть двадцать четыре часа и, бог даст, будут еще, и еще, и еще. Примите радость этого чудесного откровения. Я здесь! Я живой! Сделайте этот день днем великих перемен. Соберите свой дар времени и держите крепко. Защищайте его. Уважайте его. Он священен.

От измерения к восхищению

Умей мы ясно увидеть чудо одного единственного цветка, вся наша жизнь изменилась бы.

Джек Корнфилд[37]

Одно из величайших благодеяний, оказываемых нам болью и потерей, это их замечательная способность придавать всему перспективу и напоминать нам о том, что действительно важно. Я очень глубоко прочувствовала это через год после смерти отчима, когда маме поставили страшный диагноз и дали всего несколько месяцев жизни. Она была здорова и полна жизни и в то время даже не чувствовала себя больной. К уходу Дэна я была готова, но внезапный смертный приговор матери потряс меня до глубины души.

У нас с мамой всегда была тесная душевная связь. Когда она начала угасать, и я осознала, что скоро она покинет свое тело, начало происходить нечто поразительное и почти сверхъестественное. Я начала опосредованно проживать все ее глазами и сердцем, словно она жила мою жизнь вместе со мной, показывая ее мне с точки зрения того, кому осталось провести на планете совсем немного дней.

Помню, как это случилось впервые: я сидела утром у себя во внутреннем дворике и ела персик. И вдруг совершенно неожиданно меня стукнуло, что буквально через неделю другую ее здесь не будет. Она не сможет наслаждаться вкусным, сладким персиком, как наслаждалась всегда. В этот миг я ощутила поедание персика как чудо. Все в этом показалось священным. Я заплакала одновременно от радости быть живой и от горя сознания, что мама вот-вот меня покинет.

После этого день за днем все, что я пробовала на вкус, видела, чувствовала или слышала, я проживала так, словно была собственной матерью. Помню, как шла по берегу океана, чувствуя, как греет лицо солнце и как продувает волосы нежный ветерок, и сознавала, что скоро мама, которая выросла на побережье и обожала океан, больше никогда в этой жизни его не увидит, никогда не вдохнет сладость соленого воздуха, не услышит окликающих ее чаек.

Помню, как смотрела на растения у себя в саду, обустраивая задний двор как коллекцию пестрых живых самоцветов и сознавала, что скоро моя мама, которая, сколько я себя помню, обожала садоводство, никогда больше не испытает радости погружения рук в землю, нежного высаживания луковиц и семян и поливания их из ее любимой старой лейки.

На протяжении тех душераздирающих недель каждый-прекаждый миг моей жизни изменился. Я всегда пребывала в месте великой милости и благодарности, но теперь, любое мельчайшее переживание возносилось на небывалую высоту и усиливалось мыслью о близкой его утрате. Все казалось волшебным, значительным, драгоценным, и мысль о невозможности пережить это снова была невыносима.

Даже считая себя очень сознательными, мы слишком многое принимаем как данность. Упускаем из виду обыкновенные восторги просто потому, что их так много. Забываем примечать чудесное, потому что оно же вездесуще. Если бы мы позволили себе испытать полное вибрационное воздействие бытия живым на этой планете, то жили бы в священном состоянии нескончаемого благоговения.

Мама всегда была живым воплощением щедрости и безусловной любви. В душераздирающие дни перед ее смертью она ухитрилась дать мне столько же, сколько за всю жизнь. Она покинула свое тело, но это священное состояние нескончаемого благоговения больше никогда меня не покидало. Это был ее последний и непреходящий дар.