От Тильзита до Эрфурта - [7]

Кроме того, нам было разрешено черпать сведения из различных частных источников. Граф Карл Поццо ди Борю любезно открыл для нас некоторую часть тех фамильных архивов, из которых он лично делает такое полезное употребление; главным образом, он предоставил в наше распоряжение документы, относящиеся к миссии Поццо ди Борго в Вене в 1806 и 1807 г. г. Приносим ему за это нашу благодарность. С другой стороны, изысканная благосклонность дала нам возможность познакомиться с некоторыми рукописями, оставленными одним из тех лиц, которые были вполне посвящены в тайну обоих императоров, и непоколебимая преданность которых никогда не вредила беспристрастной проницательности. Характер, заслуги и роль этого лица служат порукою, что он оставил памятник высокой ценности. Да будет нам позволено засвидетельствовать здесь нашу благодарность всем, которые пожелали оказать нам их полезное содействие.

С некоторого времени в печати в изобилии стали появляться документы, сборники дипломатических актов, переписка и мемуары, относящиеся к периоду первой Империи. Высокое и либеральное вдохновение обещает познакомить нас в недалеком будущем с имеющими наибольшую цену. В ожидании, пока издание этих документов удовлетворит нужды истории, опубликование некоторых из них подстегнуло наше любопытство.[4] За границей уже вышла в свет большая часть документов, оставленных министрами, руководителями коалиций. В Берлине, в Вене государственные архивы частью раскрыли свои тайны. В России общественная и частная инициатива недавно дала нам особенно интересные сочинения и продолжает печатать имеющие большое значение издания.[5] Мы сделали попытку воспользоваться этими многочисленными, но разбросанными документами, освещая их показания современников, с которыми приходится постоянно считаться, когда дело идет о том, чтобы проникнуть в политику, где все связано и согласованно, и понять общую, – уже изданную, переписку Наполеона.[6]

При оценке лиц мы постоянно старались отстранить от себя всякое побуждение, чуждое истории. Конечно, мы собирались доводить наше беспристрастие до того, чтобы воздерживаться от воспоминаний о великих благодеяниях и от восхищения великими делами. Разве можно говорить об Александре I, не вспомнив, что этот монарх, победитель Франции в 1814 и 1815 гг., повинуясь внушению возвышенной души и предусмотрительного ума, сделался другом только что побежденной им нации и сумел защитить ее от убийственного злопамятства? С другой стороны, чудеса, встречаемые на каждом шагу в царствование Наполеона, непрерывно поддерживают удивление перед гением, который их совершил или заставил совершить, магическая мощь которого необычайно возбудила присущие нашей расе качества – честь, храбрость, повиновение и преданность. Как не преклоняться перед гением, который, примирив нашу нацию с ней самой, создал из нее армию героев и на некоторое время сделал француза сверхчеловеком. Но нет сомнения, что рядом со зрелищем блестящих побед и великих дел, неуверенность в завтрашнем дне и страх перед грозящей опасностью вносят в наше чувство удовлетворенной гордости нечто тревожное и захватывающее дух. Мы лично предпочитаем блеску царствования Наполеона, как бы ослепителен он ни был, ту картину, которую представляла Франция в другие периоды своей истории; когда она соединяла спокойствие духа с силой, веру в свое будущее с полным обладанием настоящим, мужественную доблесть с длинным рядом традиций; когда она не испытала еще самого труднопоправимого несчастья, которое когда-либо может поразить народ, – утрату попечительной и освященной веками династии. Как не трепетать при воспоминании о ни с чем не сравнимой героической эпохе, если бы величие человека могло заменить величие старинных учреждений! История Наполеона явилась позднее легенды. Она и теперь медленно совершает свое дело, и мы не думаем, чтобы престиж колосса, появившегося на пороге девятнадцатого века, мог пострадать от свободного и тщательного изучения. К тому же содержание нашей книги не допускает всесторонней оценки Наполеона – не такова наша цель. Не много найдется писателей, которые стоят на высоте подобной задачи. Впрочем, пользуясь выражением одного из лиц, которые более всего сражались с Бонапартом, которые ненавидели его и восхищались им, судить его – значило бы хотеть судить мир![7] Наше желание более скромное, более отвечающее слабости наших сил, ограничивается тем, чтобы познакомить только с внешней политикой Наполеона, изучение которой и составляет нашу задачу, т. е. указать преследуемые ею цели и способы действия и восстановить свойственные ей черты в том виде, как их создали характер человека и необычайные требования времени. Попытаться показать гения в его истинном свете как деятеля, ничего о нем не скрывая и предоставляя его делам заботу судить о нем и объяснить, и прославить его. Такова, нам кажется, единственная дань уважения, которая достойным образом может быть ему воздана.

Париж, июль 1890 г.

ВСТУПЛЕНИЕ. АВСТРИЯ, ПРУССИЯ ИЛИ РОССИЯ

После первых попыток заключить союз в царствование Павла Наполеон и Россия снова делаются врагами. – Аустерлиц. – В конце 1806 года война становится поединком. – Взгляды Наполеона на Восток. – Главное средство для разъединения его врагов. – Раздел Оттоманской империи. – Первые намеки Александру I. – Русский государь не поддается соблазну. – Новая политика России. – Султан Селим. – Наполеон старается оживить на Востоке конфликт между Австрией, Пруссией и Россией. – Знаменитый проект Талейрана. – Был ли он осуществим? – Разгром Пруссии. – Неоднократные предложения Австрии. – Предложение мира и союза Пруссии. – Фридрих-Вильгельм отказывается утвердить перемирие. – Наполеон вступает на славянскую почву. – Восстание Польши. – Турция оживает. – Наполеон предлагает Австрии сговориться с ним по поводу Польши и Востока. – Австрия держит в руках будущие отношения Франции и России. – Миссия Поццо ди Борго в Вене. – Он принят императором Францем и эрцгерцогом Карлом. – Безрезультатная аудиенция. – Отказ Австрии принять обязательства; причины ее поведения. – Русские в княжествах. – Первые военные операции в Польше; Пултуск. – Наполеон усиливает боевую и дипломатическую деятельность. – Турецкая и персидская диверсии. – Воззвание к мусульманам; великий канцлер Камбасерес и французские ориенталисты. – Обращение к Европе; стремление создать общественное мнение. – Послание Сенату. – Охранительная политика. – Наполеон в тайная дипломатия Людовика XV. – Донесение Талейрана. – Контраст между официальными разъяснениями и интимными сообщениями министра. – Он не верит в возможность оживить Турцию. – Наполеон позволяет сделать некоторые намеки Австрии на случай возможного раздела Оттоманской империи. – Его разговор с бароном Винцентом. – Холодный и уклончивый ответ Стадиона. – Эйлау. – Критическое положение