От Тарутино до Малоярославца - [20]

. Казаки и поляки стали подлинными героями боя.

Бой на реке Чернишне поднял боевой дух российской армии. Это был первый чисто наступательный бой, выигранный россиянами.

В заключение, подводя черту под проблемным изложением событий, связанных с боевыми действиями под Тарутино в сентябре-октябре 1812 г., я хочу сделать следующий вывод.

Мы можем говорить о «Тарутинском сражении» только в широком смысле. Следует разделить его на: оборонительный период (20–22 сентября), когда российская армия остановила наступление Мюрата; позиционный период (23 сентября — 5 октября) — время сбора сил и боевых действий, истощение противника путем нападений на его мелкие отряды и, наконец, наступательный бой 6 октября, закончившийся поражением корпуса Мюрата и его отступлением. В результате этих последовательных событий стратегическая обстановка изменилась в пользу российской армии.

Разумеется, эта точка зрения, наряду с другими, высказанными мною ранее, не бесспорна и может вызвать возражения. Однако я видел свою задачу именно в проблемном, а не в описательном изложении темы, надеясь, что она побудит к ее дальнейшему исследованию.

А. А. Васильев Французские карабинеры в бою при Винково 18 октября 1812 года

Карабинерские полки — эти элитные части французской тяжелой кавалерии — сыграли заметную роль в бою 18 октября 1812 г. при Винково (или Виньково, на реке Чернишня), называемого в русских источниках сражением при Тарутино. «Карабинеры под командой генерала Дефранса и некоторые польские полки, менее утомленные, чем другие, — писал Э. Лабом в своей истории русского похода, — сумели отомстить за честь нашего оружия и в этот день покрыли себя славой, достойной их блестящей репутации»[151].

Основным источником об участии этих отборных полков в кампании 1812 г. является так называемая «Рукопись карабинеров», составленная в эпоху Реставрации бывшим квартирмейстером 1-го карабинерского полка капитаном А. Альбером по воспоминаниям нескольких офицеров — участников наполеоновских войн. Приведенное ниже описание действий 1-го и 2-го карабинерских полков при Винково почти целиком опирается на этот источник[152].

К 18 октября 1812 г. резервная кавалерия «Великой армии» представляла собой лишь жалкие остатки от той огромной массы в 40 тыс. всадников, перешедшей летом через Неман. Накануне боя при Винково все четыре резервных кавалерийских корпуса, входивших в состав 20-тысячного авангарда маршала И. Мюрата (короля Неаполя), вместе имели около 6500 человек (включая канониров и ездовых конной артиллерии). Составлявшие их дивизии фактически сократились до численности полков (например, в 1-й легкой кавалерийской дивизии было около 400 коней, а в обеих дивизиях 3-го резервного корпуса — около 700)[153]. Во многих полках насчитывалось меньше всадников, чем в одном эскадроне (так, во 2-й легкой кавалерийской дивизии прусский Сводный уланский полк 16 октября имел в строю 54 человека, а вюртембергский 3-й конно-егерский полк «Герцог Луис» — 34)[154]. На этом фоне карабинерские полки выглядели сравнительно неплохо. Каждый из них подразделялся на три слабых эскадрона (вместо прежних четырех) и насчитывал около 200 коней. Маршевый эскадрон с пополнением для них тогда еще не прибыл, — собранный в малом депо в Дуркемене (Восточная Пруссия), он только 19 октября вступил в Москву вместе с 7-м маршевым кавалерийским полком[155].

1-м карабинерским полком командовал полковник барон Ф. Ларош, 2-м карабинерским — полковник барон А. Г. Бланкар. Кроме полковника в 1-м полку состояли налицо два старших офицера — эскадронные шефы Артюс и Куаффье, тогда как во 2-м после Бородинского сражения их уже не было, и функции старшего офицера исполнял капитан Миди. Оба полка входили в 4-ю тяжелую кавалерийскую (кирасирскую) дивизию дивизионного генерала графа Ж. М. А. Дефранса из 2-го резервного кавалерийского корпуса, возглавляемого дивизионным генералом графом О-Ф. Б. Себастьяни. При этом 1-й карабинерский полк составлял 1-ю бригаду дивизии (под командой бригадного генерала барона Ж. Бувье дез'Экла), а 2-й полк — 2-ю бригаду (бригадного генерала барона Л. К. Шуара). В дивизии Дефранса была также 3-я бригада (бригадного генерала П. Л. Ф. Польтра де Ламотта), в которую входили два полка — 1-й кирасирский (командир — полковник барон A. M. Клер) и 4-й шволежерский (легкоконный). Последний полк действовал отдельно от дивизии, временно объединенный в бригаду с 2-м шволежерским полком (полковника шевалье П. М. О. Беррюйе) из 2-й тяжелой дивизии. Командир 4-го шволежерского полка полковник барон Ж. Л. Ш. Дешан тогда возглавлял 7-й маршевый кавалерийский полк, прибывший в Москву 19 октября. Таким образом, генерал Дефранс имел под своим начальством только три полка тяжелой кавалерии, насчитывавших вместе около 600 всадников. Артиллерия 4-й кирасирской дивизии состояла из трех конных батарей (по 6 орудий в каждой). Это были французские 3-я и 4-я роты 1-го конноартиллерийского полка под командой эскадронного шефа Паризе, а также прикомандированная из 4-го кавалерийского корпуса 1-я рота польской конной артиллерии (капитана В. Островского). Кроме дивизии Дефранса в корпус Себастьяни входили еще две кавалерийских дивизии — 2-я легкая, которой командовал бригадный генерал барон Э. Бордесуль, и 2-я тяжелая во главе с дивизионным генералом графом П. Ватье де Сент-Альфонсом. Легкая дивизия, имевшая к началу октября около 450 коней