От Сталина до Путина. Зигзаги истории - [44]

Аресты заподозренных во вредительстве медиков из Кремлевской больницы продолжались с сентября по ноябрь 1952-го. Руководил следствием по делу врачей замминистра Госбезопасности Рюмин. Неплохо вроде бы руководил. Посадил за решетку 28 кремлевских докторов. От всех почти от них добился признания во вредительстве. Но в середине ноября его вдруг уволили с занимаемой должности и отправили рядовым сотрудником в Министерство госконтроля.

Крах карьеры Рюмина состоялся по той же причине, что и падение Абакумова. Оба они не уразумели истинной цели антиеврейских игр Сталина и оба не угодили Вождю. Но не угодили по-разному. Абакумов попытался свести на нет уголовное преследование евреев, Рюмин, напротив, денно и нощно думал – кого из евреев еще арестовать. Сталину же не требовалось ни прекращения карательных мер против евреев, ни наращивания этих мер без конца и краю. Сталинская операция «Чемодан – Вокзал – Израиль» должна была завершиться не новой волной массовых арестов евреев – их община уже испытывала страх перед властью, а шумной политической кампанией, которая бы натравила на евреев рядовых граждан прочих национальностей. Дело о вредительстве в Кремлевской больнице, где солировали врачи-евреи, для этого вполне подходило. Но замминистра Госбезопасности Рюмин не врубился в разработанный особистом Сталина полковником Щадовым проект – как превратить уголовное дело врачей в политическую кампанию. Рюмина пришлось заменить на более ушлого Гоглидзе, бывшего министра внутренних дел Грузии, и проект полковника Щадова начал воплощаться в жизнь. Что он из себя представлял?

Любопытный нам полковник Щадов, по нашим сведениям из достоверного источника, присутствовал при аресте профессора Виноградова. Того самого профессора, врачебными услугами которого пользовался сам Сталин и члены его семьи. Стены квартиры Виноградова, где его брали, украшали картины классиков русской живописи: Репина, Шишкина, Брюллова и других. В потаенных местах виноградовской квартиры следователи Мингосбезопасности обнаружили при обыске золотые монеты, бриллианты и иные драгоценности. Следователи дивились уникальным картинам и роскошной мебели Виноградова, обилию золота и драгоценных камней в его квартире, а особист-полковник Щадов запал на найденную у профессора крупную сумму в валюте США.

Обыск на квартире Виноградова проходил в ноябре 1952-го. А годом раньше американский президент Трумэн подписал закон о выделении 100 миллионов долларов на подрывную работу в СССР. По тем временам 100 миллионов обеспеченных золотом зеленых бумажек – это миллиарды долларов сегодняшних. Соединенные Штаты Америки не скупились на подрыв изнутри их главного конкурента на мировой арене – Советского Союза, число сторонников которого тогда неуклонно росло и в демократической Западной Европе и в тоталитарных странах Азии и Африки. А какой лучший способ подрыва СССР? Подрыв здоровья Сталина и тех его сподвижников, с коими он обеспечил Стране Советов высочайший авторитет во всем мире. Так не из подрывного ли фонда США перепал солидный куш в долларах профессору Виноградову? И не он ли, лечащий врач Сталина, обязался за этот куш приблизить кончину Вождя по заказу американских спецслужб?

Полковник Щадов запросил досье на сиятельного кремлевского медика. Из досье следовало: профессор Виноградов, родившийся за 20 лет до Октябрьской революции в семье русского железнодорожника, ни в царское, ни в советское время в связях с вероятными агентами иностранных разведок замечен не был. Но все последние годы в Москве он крепкую дружбу водил с коллегами-евреями из Кремлевской больницы. Среди них полковника Щадова особо заинтересовали двое. Первый – профессор Коган, состоявший до 1917-го в Еврейской социалистической рабочей партии и имевший причастных к разведдеятельности родственников за границей. Второй – профессор Вовси, двоюродный брат председателя Еврейского антифашистского комитета Михоэлса.

Имевшиеся в Министерстве Госбезопасности СССР сведения о Когане и Вовси позволили полковнику Щадову выстроить дух захватывающий уголовно-политический сюжет. Родичи Когана через дипломатов Великобритании в Москве завербовали его в английскую разведку уже в середине тридцатых. Вовси завязал роман с американскими спецслужбами в годы Великой Отечественной благодаря контактам Михоэлса с соплеменниками из США. Как Коган, так и Вовси взялись работать на иностранные разведки не из-за денег, а из-за неприятия политики Советского государства, которая не устраивала всю еврейскую общину СССР. Но и деньги из Америки и Англии им переправлялись немалые. И они, Коган с Вовси, коллег в Кремлевской больнице вовлекали в заговор по подрыву здоровья руководителей Страны Советов двумя способами: врачей-евреев склоняли к вредительству на почве племенной солидарности, а русских врачей – подкупом.

Найденная на квартире личного доктора Сталина Виноградова крупная сумма в долларах, по логике полковника Щадова, свидетельствовала: следующей жертвой врачебного заговора в Кремлёвке, вслед за Щербаковым и Ждановым, должен стать сам Вождь. А кто за ним? Любой из тех деятелей Советского государства и Компартии, который неугоден еврейской общине СССР, правителям США и Великобритании, де-факто объявившим Советскому Союзу холодную войну.