От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история - [64]

Наличие колесницы важно не только само по себе. Оно подразумевает существование военной знати, развитого ремесла (или некоторых его отраслей, в том числе металлургии) и соответственно наличие профессионалов-ремесленников. Все эти социальные и хозяйственные факторы устанавливаются по данным индоиранской традиции (боевая колесница, военная аристократия с племенными вождями из ее среды, ремесленники, в том числе плотники, изготовлявшие колесницу, металлургия) и по археологическим материалам из степной зоны от Причерноморья до Зауралья. Раскопаны многие захоронения, которые указывают на социальное неравенство, в частности на высокий статус погребенного в племенном обществе. О существовании металлургов свидетельствуют металлоизделия, клады, мастерские и погребения литейщиков и пр., о наличии плотников или колесных мастеров говорит сам факт изготовления колесниц на колесах со спицами.

Уже приведенные свидетельства подразумевают уровень общественного развития, вполне отвечающий характеру арийского общества, который восстанавливается по сравнительным индоиранским данным. В ряде случаев археологические материалы степных культур прямо указывают на развитие таких социально-экономических явлений, которые реконструируются для единой индоиранской традиции. Эта традиция отчетливо запечатлела и общие для индоарийцев и иранцев представления о боевой колеснице, на которой ездили и сражались боги, цари и знатные воины. Если позволить себе небольшое отступление от реально засвидетельствованных фактов и поддаться соблазну воображения, то богатые погребения с двумя конями и элементами сбруи из Поволжья или захоронения колесничных воинов из могильника Синташта можно отнести к погребениям тех вождей и героев, чьи деяния нашли отражение в древних эпических сказаниях ариев Индии и Ирана.

Указанные выше особенности материальной культуры и социальных отношений, прослеживаемые по археологическим материалам из евразийских степей и соседних на западе районов, выступают как результат последовательного хозяйственного и социального развития. Эти процессы, начавшиеся задолго до II тысячелетия до н. э., проходили при взаимосвязях населения упомянутых областей. В период бесспорного бытования здесь колесницы засвидетельствованы активные контакты на пространствах от восточноевропейских степей до Подунавья и юга Балкан (об этом говорят самые различные факты, в том числе аналогичные формы деталей конской сбруи). Материалы археологии можно сопоставить с лингвистическими данными, указывающими на продолжавшиеся (уже после распада индоевропейского единства) ареальные связи диалектов или языков предков ариев и ряда других индоевропейских племен, включая греков. К таким лингвистическим и сравнительным историко-культурным данным относятся и те, которые связаны с традициями коневодства, освоением колесницы и тренингом лошади, что хорошо согласуется с мифологическими и идеологическими представлениями этих племен. Подобные факты являются дополнительным аргументом в пользу мнения о продолжении контактов ариев с «индоевропейцами Европы» до первой половины II тысячелетия до н. э. В любом случае бесспорно, что колесничные традиции и соответствующие общественно-экономические институты существовали у ариев в общеарийскую эпоху. Поскольку они в ту эпоху обитали в степной зоне, время появления там боевой колесницы дает и terminus post quem для начала миграций ариев. Это позволяет говорить и об абсолютных датах: свидетельства о колеснице и ранних формах псалий (часть уздечного набора) из областей от Урала и Волги до Балкан могут быть сейчас датированы в пределах второй четверти II тысячелетия до н. э.

Такая датировка вполне согласуется с другими историко-лингвистическими данными о распаде арийского единства (приблизительно первая половина II тыс. до н. э.). Итак, можно полагать, что арийские племена еще не покидали степной зоны в первой — начале второй четверти II тысячелетия до н. э. и соответственно еще не могли тогда находиться на юге Средней Азии, Иранском плато и в Передней Азии.

Общественное и хозяйственное развитие арийских племен, освоение ими боевой колесницы способствовали интенсивному расселению индоиранских племен за пределы их бывшей «родины». С первыми этапами этого процесса связано, очевидно, проникновение отдельных арийских групп на север Передней Азии, что, однако, не привело к «арианизации» местного населения. Напротив, сами «переднеазиатские арии» ассимилировались в среде автохтонного, прежде всего хурритского, населения (хотя и передали ему ряд своих культурно- хозяйственных навыков, в том числе связанных с коневодством и колесничным делом). Исходя из сказанного, «переднеазиатских ариев» едва ли можно считать предками ариев Индии; не выявлено никаких конкретных свидетельств пребывания индоариев на пути из Передней Азии к Индостану, как, впрочем, и реальных фактов «переднеазиатского» культурного или языкового влияния в древнейших письменных памятниках Индии.

В целом вопрос о происхождении переднеазиатских ариев продолжает оставаться неясным. Можно полагать, что это были отдельные группы племен, которые проникли с севера через Кавказ из степей Восточной Европы. Существует, однако, и другое мнение: арии попали в Переднюю Азию с востока, пройдя через Среднюю Азию и Иран.