От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции - [29]

Дин Раск (госсекретарь США) в августе заявил, что Куба представляет угрозу для Западного полушария. В октябре США объявили об установлении военно–морской блокады Кубы. Американские войска в Европе и на Дальнем Востоке были приведены в боевую готовность. Заявление ТАСС. Переговоры в Нью — Йорке. А. Микоян и генеральный секретарь ООН У Тан побывали на Кубе. В ноябре Советский Союз вывез с острова ракеты и тяжелые бомбардировщики. США отменили военную блокаду Кубы.

В своей речи 26 июля 1973, в год двадцатилетия штурма «Монкады» Фидель задал вопрос: «Существовали или не существовали объективные условия для революционной борьбы? По нашему мнению, существовали. Существовали или не существовали субъективные условия? На основе глубокого всеобщего возмущения, которое вызвали переворот 10 марта и возвращение Батисты к власти, в обстановке социального недовольства режимом неограниченной эксплуатации, нищеты и бесправия обездоленных масс могли возникнуть субъективные условия, позволяющие привести народ к революции… Кубинская революция — это результат сознательного действия, сознательно увязанного с историческими законами человеческого общества».

«Хосе Марти символизировал мысль нашего общества, нашего народа в борьбе за национальное освобождение. Маркс, Энгельс и Ленин отождествляли собой революционную мысль в борьбе за социальную революцию. На нашей родине национальное освобождение и социальная революция соединились под боевыми знаменами нашего поколения».

Карлос Рафаэль Родригес (член ПБ КПК, в прошлом один из руководителей НСП) тогда признал: «Мы коммунисты того времени боролись в своей маленькой стране за ослабление глобального могущества империализма, однако среди нас преобладала мысль о том, что небольшие географические размеры Кубы, ее непосредственная близость к США при экономическом и военном неравенстве обеих стран не позволяют ей стать первой свободной страной Латинской Америки, тем более приступить к социалистической революции…»

Фидель позже говорил в одном из интервью: «Думаю, если бы мы ликвидировали Батисту в 1953 году, империализм раздавил бы нас, но потом, между 1953 и 1959 годами, в мире произошло очень важное изменение в соотношении сил». «…В то время (1953 г.) Советское государство было еще не таким сильным; нужно учитывать: Советское государство оказало нам решающую помощь, чего в 1953 году не смогло бы сделать».[4]

Фидель в интервью: «Каждая из принятых революцией мер развивала сознание. Народу начали объяснять все проблемы, стоящие перед страной, стали опираться на него. …Все преобразования народ связывал с социализмом. Люди стали говорить: если это социализм, то добро пожаловать социализму. Вначале принимается социализм, а потом начинается принятие марксизма–ленинизма…

…Суть дела в том, что антикоммунизм существовал лишь на поверхности. Он основывался на невежестве людей. А социалистические и коммунистические убеждения опираются на знания, на политическую грамотность. Ведь социализм сам по себе исключительно привлекателен. …Социализм и марксизм–ленинизм очень привлекательны не только с точки зрения своей теории, но и моральной силы… Словом, антикоммунизм был как бы лаком, наложенным на невежество людей, а социализм имеет глубокие корни, он заложен в сознании и культуре людей».

«На Кубе у нас, конечно, сложилось особое положение: во время войны мы не могли вести пропаганду за социализм и марксизм–ленинизм из–за международного положения — это привело бы к удушению революции американцами. Да и народ еще не был готов к этому, он не понял бы нас».

«Любопытно, что программу Монкады никто не обвинил в коммунизме или социализме. Но именно она привела нас на путь социализма».

Значительно позже Фидель Кастро на XXVI съезде КПСС скажет: «В этой битве за наш суверенитет, в наших постоянных усилиях обеспечить развитие социалистической экономики нам всегда оказывали братскую интернациональную помощь Советский союз, его народ, его коммунисты. Поэтому здесь на XXVI съезде КПСС, мы вновь хотим заявить о нашем чувстве вечной благодарности. Кроме того, мы выражаем признательность не только за то, что было сделано для нас, мы благодарим за то, что сделали эта великая страна и её великий народ для всего человечества».

Таким образом, кубинская революция эволюционировала от отправной точки партизанского восстания с неопределенной — «гуманистической», а, по сути, либерально–демократической, — программой к конечной цели «построения социализма», по исторической логике обстоятельств, в которых вынужден был развиваться революционный процесс на Кубе. Впервые в истории XX века идея «социализма» не предшествовала, а значит, не предопределяла, революционное движение, а явилась его закономерным следствием. Разумеется, здесь важную роль сыграла и «международная обстановка» вокруг Кубы. При чём, как в «негативном» (недальновидная позиция руководства США), так и в «позитивном» (своевременная реакция советского руководства) планах. Фактически США толкнули Фиделя в объятия СССР! Можно сказать, что «социалистический» выбор Фиделя был сознательным. Не следует забывать, что он вступил в политику членом «ортодоксальной» фракции Социалистической партии Кубы, т. е. ещё в юности был хорошо знаком с марксизмом. Был ли Фидель коммунистом? Нет! Союз с СССР (и соответственно, с КПСС) был для него вынужденным. Но он принял единственно правильное в той ситуации решение. Без поддержки «социалистического лагеря» кубинская революция была бы задушена в зародыше. Но этот выбор радикально изменил характер самой кубинской революции и имел серьёзные для страны последствия.