От Шиллера до бруствера - [6]

Похожий разговор состоялся в учительской.

– Удивительная жестокость проявляется иногда в этом возрасте у детей, – сетовали педагоги. – Во всем виновато академическое образование – детям не хватает острых ощущений. Говорят, недавно в пятом «Б» ученики организовали какой-то «союз нелегавых» и разбили окна в слесарной мастерской. Они даже не подозревают, чем это могло обернуться для родителей. Никогда о них не думают!

* * *

Между тем, после истории с дуэлью Алеша как раз чаще всего думал о родителях, правда, совсем по другому поводу. Дело было в том, что обстановка в доме Крыловых за последнее время изменилась. Варвара, и прежде раздражавшаяся без видимой причины, стала все чаще впадать в состоянии ярости и однажды набросилась на детей с кулаками. К счастью, рядом оказалась ее сестра Мария, и худшего удалось избежать. Приступы агрессии чередовались у Варвары с порывами раскаяния, сопровождающимися безудержными слезами.

«Совсем, как у бабы Лизы», – с горечью признался себе Алеша. Было ясно, что срочно требуется врачебное вмешательство. Диагноз оказался неутешительным.

– У вашей жены сложное гормональное расстройство, – сказали Крылову специалисты.

Подобные заболевания с трудом поддавались в то время лечению. На практике применяли, как правило, вытяжки из эндокринных желез. Иногда такая мера помогала, но в некоторых случаях, напротив, приводила к плачевным результатам.

Варвару положили в клинику профессора Казакова. Когда она, пробыв там около года, вернулась домой, ее было трудно узнать. Роскошные рыжие волосы потемнели и потускнели, взгляд стал неподвижным. Временами, впрочем, на нее накатывало веселье, и тогда она буквально сотрясалась от смеха. Алеша теперь инстинктивно сторонился матери, а Тема честно признался, что боится ее.

– Вдруг она на меня набросится? – шепнул он как-то брату.

* * *

С некоторых пор в доме Крыловых стал часто появляться с поручениями от своего отца молодой математик Андрей, сын известного собирателя картин Свиридова. Это был высокий, красивый юноша, с густой черной шевелюрой, крупным носом и большими, выразительными глазами. Его отличала забавная манера разговаривать, слегка захлебываясь, и жестикулировать при этом руками.

Андрей Свиридов показался Крылову настолько колоритным персонажем, что он немедленно захотел написать его портрет. В перерывах между сеансами Андрей охотно присоединялся к играм мальчиков на плетеном ковре, привнося в них немало выдумки и веселья.

В один прекрасный день Варвара неожиданно сообщила, что собирается развестись с Крыловым и выйти замуж за Андрея. Ее заявление грянуло, как гром среди ясного неба. Крылов, обычно относившийся к причудам жены снисходительно, на этот раз вышел из себя. Андрей Свиридов больше не появлялся в доме, и его портрет исчез с мольберта. Само имя «Свиридов» подлежало теперь строжайшему запрету.

Тем не менее, Варвара стояла на своем и сказала мужу, что уходит из семьи и будет жить у знакомых. Тщетно пытался Крылов, поддерживаемый родственниками, ее образумить – Варвара подала документы на развод. Алеше было мучительно стыдно за взрослых и больше всего на свете хотелось, чтобы эта история не просочилась в школу. Тема, напротив, воспринимал происходящее гораздо спокойнее и, кажется, был рад, что мать больше не появится дома.

Вскоре к Крыловым переехала сестра Варвары, Мария. Нужно было вести хозяйство и присматривать за детьми. Еще через некоторое время Крылов получил ордер на трехкомнатную квартиру и отдельную мастерскую в доме художников на Верхней Масловке. Бывшую детскую комнату с плетеным ковром заняла вернувшаяся на Кудринку от знакомых Варвара, а семья Крыловых в новом составе навсегда покинула этот дом.

Верхняя Масловка

Алеша и Тема были рады переезду на Масловку. Вместо тесного Кудринского переулка с его унылым двором, «ненормальцами» и покосившимися сараями – огромное зеленое пространство лужаек Петровского парка. Прямо с балкона можно было наблюдать за тренировкой футболистов на малом стадионе «Динамо»!

Дважды в неделю к мальчикам приходила учительница французского языка мадемуазель Тибо – маленькая, похожая на птичку, пожилая парижанка. В силу природной способности к имитации, Алеша легко осваивал разговорный язык и вскоре начал перебрасываться французскими фразами с Темой. Отца они видели теперь лишь по вечерам, когда он возвращался из мастерской, мрачный и усталый. Изредка он справлялся у сыновей об их успехах в школе, но поскольку ни тот, ни другой не проявляли склонности к гуманитарным предметам, его интерес быстро угасал.

– Куда собираешься поступать? – спросил он однажды Алешу.

– Скорее всего, в университет на биофак, – ответил тот.

– С чего это вдруг? – удивился Крылов. – У нас в семье никогда не было биологов, – добавил он, словно его довод должен был поколебать решение сына.

– В последнее время я прочел несколько серьезных книг по физиологии человека, и они меня заинтересовали, – пояснил Алеша.

– Нелепый выбор! По-моему, все это – мимо! – веско завершил разговор Крылов.

Тетка была погружена в хозяйственные заботы и не пыталась заниматься воспитанием детей, за что Алеша был ей мысленно признателен. Без Варвары дом опустел. Суховатая Мария не любила и не умела принимать гостей. Алешу это не огорчало. Его активная жизнь переместилась теперь в школу. К сожалению, чтобы добраться до нее, приходилось выезжать на трамвае за час до начала уроков, но в недалеком будущем к стадиону «Динамо» обещали протянуть метро.