От рождения до костра - [76]

Долина Инда — северо-запад субконтинента. Дальше к западу лежат страны Переднего Востока и Малой Азии. Цивилизация эта датируется IV–III тысячелетиями до н. э., и создавшие ее люди были не только земледельцами и строителями, возводившими городские здания из обожженного кирпича и прокладывавшими в земле-под своими городами сложную сеть водоотводных каналов, тоже облицованных кирпичом, — нет, они были также и мореходами и купцами. В раскопках обнаружены и иноземные вещи и изображения судов. Может быть, на них плавали по Аравийскому морю и добирались до Африки?

Эта цивилизация распалась во II тысячелетии до н. э., и люди под давлением исторических обстоятельств стали продвигаться на восток и на юг страны и, оседая отдельными группами и племенами по всей ее территории, дошли до южных ее областей и здесь расселились. Сейчас ученые пытаются расшифровать письмена этой цивилизации и, по мнению большинства из них, за исходный рубеж в раскрытии тайн умершего языка должен быть принят тамильский.

Куда же уходят корни истории и традиций тамилов? И в какое тысячелетие?..

Много народов приходило на субконтинент из других стран, Арьи, или арийцы, древние соседи и, возможно, родственники предков славян, — с бескрайних просторов причерноморских и прикаспийских степей — во II тысячелетии до н. э., древние иранцы — в I тысячелетии до н. э., греки, ведомые Александром Македонским, — вслед за иранцами, среднеазиатские скифы и белые гунны — в первые века н. э., арабы — в IX–X вв., а затем завоеватели, сменяя друг друга, волнами перекатывались через северо-западные горные перевалы из Афганистана, Ирана, Средней Азии. И завершились все эти нашествия колонизацией Индии европейцами — португальцами, французами и, наконец, англичанами.

Каждый из приходивших сюда народов оставлял свою печать на истории страны и вносил свой вклад в развитие ее духовной и материальной культуры.

Большинство тамилов исповедуют индуизм, религию, которая вложилась в древности в результате сложного взаимодействия местных верований и культов с идеологией арьев, которые, расселяясь по стране, смешивались с ее населением и внедряли повсюду свои обычаи и поклонение своим богам, усваивая одновременно и местные обычаи и веру. Вот так и вышло, что в индуизме в целом появилось тридцать три миллиона богов, и в каждой области страны есть свои, самые древние, самые привычные из них. В этой книге автор рассказывает нам о таких «родных» божествах тамилов, упоминая и е том, что этот народ почитает и общих богов индуизма.

Из смеси обычаев и нравов местных и множества пришлых народов сложились ритуалы, церемонии и обряды, свойственные большинству населения Индия, но имеющие свои особенности, оттенки в каждом штате, даже в отдельных районах и областях. Больше того — эти особенности выявляются и у отдельных групп населения одного и того же города или села: «высокие» касты, например, запрещают браки вдов, а «низкие» разрешают, в праздниках, проводимых первыми, не могут участвовать вторые и т. п. Причем сходство таких особых черт и оттенков прослеживается в Индии, так сказать, по горизонтали — у всех «высоких» обычаи более сходные, как и у всех «низких», чем у обоих слоев населения друг с другом. Поэтому многие описания и зарисовки автора, относимые им к Тамилнаду, могут показать нам по принципу указанного сходства ряд сторон жизни близких по социальному положению групп из среды других народов страны.

Это довольно ценная черта работы, сообщающая ей более широкий познавательный характер, чем было, видимо, задумано автором.

К целому ряду его наблюдений необходимо добавить слова «как и везде в Индии», что я и позволяла себе иногда делать при редактировании книги. Но для нас важны указания и описания, касающиеся именно тамилов. И их в книге достаточно.

Особенно интересны, например, и совсем новы для нас сведения о магии чисел и о приметах, связанных с разными числами и цифрами. Удивительную живучесть этой магии в Тамилнаде (и в Индии в целом) можно попытаться объяснить тем, что она помогает запоминанию чисел и манипулированию ими. К ней обращаются уже в школе и даже раньше — в семье, где еще совсем маленькие дети. И эта своеобразная мнемоника способствует восприятию информации и удержанию ее в памяти, тем более что большую часть элементов этой магии можно (и должно) объяснить вполне материальными категориями.

Уместно вспомнить и о том, например, что число «восемь» издревле занимает в мировоззренческих концепциях индийцев важное место: буддизм предписывал восьмичленный путь спасения, в индуизме есть обряды, которые содержат восемь элементов или должна повторяться восемь раз, известны 100 + 8 имен бога, 100 + 8 молитв и т. п. И в книге мы встречаем рассказ и о восьми путях достижения истинного познания — об известной тамилам издревле категории философии и логики, и о наборе восьми лекарственных средств, и о восьми страстях души, и об иных проявлениях влияния этого числа, как и ряда других, на умы и чувства людей.

В не менее новой для нас главе об именах приводятся содержательные сведения и пояснения, которые, к сожалению, нигде в нашей литературе до сих пор не появлялись. Ведь антропонимия — наука об именах людей — интересна прежде всего своей историчностью: в системе имен часто оказываются как бы законсервированными на долгие годы древние общественные структуры, семейно-брачные институты и многие обычаи, уже не сохраняющиеся в памяти новых поколений. Хочется надеяться, что наши индологи-языковеды опубликуют работы об анализе состава имен у разных народов Индии.