От полюса до полюса - [4]

Судя по выражению лица Расса, Шпицберген нельзя отнести к числу часто посещаемых им уголков нашей планеты, и, как все прочие, он явно удивлен крутыми склонами горного хребта, возникшими над облаками к востоку от нас. Судя по карте, они принадлежат вершинам Земли Альберта I, и, повернув крошечный аэроплан на юг, мы следуем далее вдоль береговой линии в Кингсфьорд, где скатываются вниз ледники и обломки льда усеивают темную воду. Массивный ландшафт превращает в мячики для гольфа два купола локаторов раннего обнаружения, две высокие бетонные постройки и скопление ярко окрашенных домов, образующих поселок Ню-Олесунн. За два с половиной часа полета мы пересекли два временных пояса и спустились к югу до 80-го градуса широты.

В Ню-Олесунне мы встречаем Дэвида Рутса, нашего советника по выживанию в Арктике из Института полярных исследований имени Скотта, инженера Гейра Паульсена, организатора наших сухопутных поездок, а также Патти, помощницу Найджела в съемках. Бэзил Пао, фотограф и последний из участников нашей экспедиции, должен присоединиться к нам в Тромсё. Снежные вихри, несущиеся над фьордом, а также сообщения Дэвида и Патти о том, что им пришлось вытерпеть в своем путешествии навстречу нам, утверждают, что наше пребывание на Северном полюсе и в Гренландии было пикником по сравнению с тем, что еще ждет впереди.

Однако все же сперва удовольствия — душ, чистая одежда и выпивка в единственном баре Ню-Олесунна. Все кажутся малость подавленными, что очевидно указывает на множественное похмелье после вчерашнего банкета в честь нашего успешного приземления на полюсе.

День 3: Ню-Олесунн

Нас поместили в скромной и длинной деревянной постройке с отдельными спальнями, общим душем и туалетом, спортивным залом и помещением для конференций и занятий. Как и большая часть Ню-Олесунна, она принадлежит «Кингс-бей кулл компании». Кулл, то есть уголь, является основным оправданием человеческого присутствия на Шпицбергене. Однако после серии катастроф в начале 1960-х гг. рудники Ню-Олесунна были закрыты и жилье используется теперь для ученых исследователей, отважных отпускников и персонала метеорологической станции. Зародыш британского присутствия здесь олицетворяют Ник Кокс и его жена Кэти, занятые организацией арктической исследовательской станции.

Жизнь все еще следует распорядку принадлежащего компании городка. Завтрак в 7:30, ленч в полдень и ужин в пять вечера подаются в общей столовой, расположенной в пяти минутах ходьбы вдоль заснеженной дороги. Предпочтительный местный транспорт, снегоход, часто именуется по одной из своих торговых марок — Ski-Doo. Он похож на разъевшийся мотоцикл и приводится в движение расположенной позади гусеницей, а для управления используется находящаяся спереди лыжа. Броско оформленные снегомобили производят бездну шума и также создают впечатление огромной скорости, хотя она редко превосходит 45 миль в час. Им предстояло стать нашим транспортом в 155-мильном путешествии через горы в столичный город Лонгьирбюен.

Хотя мы со слезами выпрашивали себе день отдыха после наших полярных приключений, Гейр Паульсен, авантюрист с «конским хвостом», образующим его прическу, наделенный внушительным запасом юмора, придерживался того мнения, что нам лучше отправиться в путь, пока стоит хорошая погода.

Грузимся и выступаем в путь около 3 часов дня. Вполне уместным образом наша колонна снегоходов и прицепов на пути из города минует трехфутовую бронзовую голову норвежского путешественника Роальда Амундсена. Памятник поставлен в честь первого трансполярного перелета, совершенного им на дирижабле «Норвегия». Он оставил Ню-Олесунн 11 мая 1926 г. и 14 мая приземлился в Северной Америке, преодолев более 3000 миль. Три года спустя Амундсен погиб в Арктике при попытке спасти своего друга Нобиле, воздушный корабль которого отчалил от того же самого тридцатифутового пилона, что по-прежнему стоит на окраине города, провожая нас в горы.

Решив совершить все возможные ошибки самостоятельно, я отправил в «полет» себя самого и своего пассажира Дэвида Рутса, потеряв контроль над своим Ski-Doo на крутом повороте. Одна из рукояток руля снегохода снабжена ручкой газа, а другая — тормозом, и на начальной стадии поездки я еще не успеваю обзавестись четким представлением о том, что есть что. К счастью, инцидент нанес ущерб лишь моей гордости, но не нашим телам. Дорога складывается нелегко. Солнце упряталось за облака, и колею разглядеть непросто. Процессию, поднимающуюся к горному перевалу, возглавляет Хейнрих, молодой норвежец с синими глазами, по всей видимости способный вести снегоход стоя на голове. Внезапно нас окутывает густое облако и все вокруг скрывается в белой пелене. Исчезает всякое ощущение направления, и, когда возникает необходимость подтянуться, Дэвид Руте сухим тоном напоминает мне о том, что в 300 ярдах от нас находится обрыв, круто спускающийся к поверхности ледника. Побежденные ухудшающейся погодой, мы поворачиваем назад. Свежий снег так и валит, и под крупным и крючковатым носом Амундсена при въезде в Ню-Олесунн уже намело небольшой сугроб. Ни великий путешественник, ни окружающие ничуть не удивлены нашим возвращением.