От плоти и крови - [77]

– Именно, – согласился наставник. – Зато в следующий раз ты заранее позаботишься о том, чтобы сначала убрать песок.

– Неплохая идея, – фыркнула Фэллон, досадуя, что не додумалась до этого сама. Затем шагнула во двор, который был занесен песком настолько, что напоминал пляж, и приблизилась к входу в здание. – Эту металлическую дверь я бы взорвала. Быстро проникла внутрь. Надеюсь, у нашей группы был бы план помещений. Наверняка по пути встретятся еще запертые двери и вооруженная охрана. Но схема действий та же: быстро разойтись в стороны, нейтрализовать как можно больше противников, обеспечить безопасность пленников и вывести их наружу. Отец рассказывал о подобных операциях. – Она посмотрела на Маллика и спросила: – Можно мне устроить взрыв?

– Да.

– Скромная замена фейерверка на день рождения, – довольно улыбнулась Фэллон, повела плечами и хлопнула в ладоши.

В дверь полетел разряд энергии, мощный и раскаленный. Вместе с ним словно ушло напряжение, копившееся неделями. Оно высвободилось с единым взрывом.

Стальные створки распахнулись, как от порыва сильнейшего ветра.

– Тук-тук! – Окрыленная успехом, Фэллон уверенно шагнула за порог. Без электричества внутри оказалось темно, но через открытую дверь проникали солнечные лучи. Первое тело – скелет, обтянутый лохмотьями обугленной формы, – лежало всего в нескольких футах от входа. – О боже!

– Свет, – произнес Маллик и взял спутницу за руку. – Помогай. Свет!

Фэллон содрогнулась, но послушно объединила силы с наставником, создавая бледно-зеленое мерцание под потолком вестибюля. Стало видно все помещение. За нагромождением трупов на противоположной стороне находилась еще одна дверь, на этот раз с решетками. За ней просматривался центральный караульный пост. И еще много, много мертвецов.

Останки охранников громоздились в креслах за темными мониторами, устилали бетонный пол. Почерневшие, обугленные кости намекали на гибель от внезапного пожара, явно неестественного происхождения.

Маллик выпустил руку ученицы, сам открыл дверь с решетками и вошел внутрь. Он заметил, что Фэллон не последовала за ним, и удивленно обернулся. В бледном зеленоватом мерцании она выглядела потрясенной. Не только из-за мертвецов, но и потому, что чувствовала привкус темной магии, запертой в этих стенах многие годы. Глаза девочки казались огромными и почти черными.

Маллик едва справился с искушением снова взять ее за руку и перенести обратно на поляну, подальше от ужасов сожженной тюрьмы. Но это говорила жалость к юной подопечной, а не обязанность воспитать спасительницу мира.

– Ты должна это видеть. Война была, есть и будет уродливой. Она отнимает жизни. Несет гибель от рук людей и магов. И ты тоже станешь убивать. Мечом, магией или словом. По твоему приказу будут гибнуть люди – соратники и враги. Чтобы быть справедливой, быть мудрой, быть достаточно сильной, чтобы нести смерть, ты должна встретиться с ней лицом к лицу, увидеть цену своих решений.

Дрожа, Фэллон все же переступила порог. Впереди ждали еще двери. Десятки и десятки стальных дверей по обе стороны бетонного коридора. Открытый лестничный пролет вел на второй этаж, к новым дверям.

Она заставила себя подойти к ближайшей камере, хотя казалось, что воздух сгустился, мешая двигаться. Открыв смотровую щель, Фэллон оглядела глухое помещение не больше восьми футов в длину и ширину с унитазом, прикрученным к полу. У дальней стены виднелась узкая койка с лежащими на ней костями.

Сквозь оцепенение прорвался гнев, и Фэллон принялась распахивать двери одну за другой, не заботясь о том, что металлические створки с грохотом лязгали о бетон. Некоторые из умерших заключенных были привязаны к койкам. Некоторые были детьми. И все были в одиночестве.

В приступе ярости Фэллон вскинула руки и высвободила всю свою магию, открывая все оставшиеся двери разом с такой силой, что бетон начал трескаться.

– Пленники все еще заперты там. Я чувствую их, – едва слышно произнесла девочка, когда гнев пошел на спад. – А ты их чувствуешь?

– Да, – с грустью отозвался Маллик. – Я их чувствую.

Фэллон наклонилась, сняла с одного из мертвых охранников именной жетон и сжала в кулаке.

– Покажи мне, – повелела она, зажмуриваясь. – Покажи, как все было.

Постепенно перед глазами проступила картина произошедшего. Сержант Роланд Джеймс Хардгроув служил в армии США и был прикреплен к подразделению по сбору испытуемых. Тридцать шесть лет. Женат, двое детей.

– Что ты видишь? – спросил Маллик.

– Он говорил выжившим, что отвезет их в безопасное место. При сопротивлении применял силу. Убивал тех, кто пытался сбежать. Таков был приказ. А солдаты должны исполнять приказы. Их подразделение доставило последнюю партию пленных. Двоих мужчин, трех женщин, двоих детей. Один из них, восьмилетний мальчик, напомнил сержанту сына, но у него был приказ. А потому он поместил всех в камеры, оформил документы и направлялся в столовую, когда внезапно умер.

Фэллон уронила на пол жетон, подошла к почерневшей от огня бетонной стене и прислонилась к ней.

– Он всего лишь исполнял приказы. Я тоже буду их отдавать, – прошептала она. – Я должна увидеть смерть своими глазами, чтобы отправлять других на гибель и становиться ее причиной. Так покажи мне. Покажи, что могло превратить свет и жизнь в тьму и разрушение.