От первого прокурора России до последнего прокурора Союза - [26]

Напряженная деятельность действительного тайного советника Д. Н. Блудова была щедро вознаграждена государем. В 1842 году он стал графом, а в 1845 году получил в награду орден Св. Андрея Первозванного (спустя два года ему вручили и алмазный знак этого ордена). В 1851 году Николай I пожаловал ему перстень с алмазами, а в 1852 году — собственный портрет с бриллиантами для ношения в петлице. В 1856 году уже новый император, Александр I, преподнес ему свой портрет с алмазами для ношения на Андреевской ленте.

С юношеских лет Дмитрий Николаевич занимался литературным творчеством: писал статьи, критические разборы и даже эпиграммы. Он был тонким ценителем литературы, обладавший большим вкусом. Его остроумия побаивались многие. Он являлся одним из основателей литературного общества «Арзамас». Всю жизнь поддерживал связи со многими известными поэтами и писателями. В. А. Жуковский писал ему: «Ты друг и брат певца Людмилы, ты другом был Карамзина». Впоследствии, занятый государственными делами, Блудов писал все меньше и меньше, хотя все же издал несколько интересных исторических очерков и статей: «Записки об известной самозванке Таракановой», «Дневные записки князя Меншикова», «Заговор и казнь Мировича» и другие. В 1866 году был напечатан своеобразный дневник Д. Н. Блудова «Мысли и замечания».

Дмитрий Николаевич был женат на княжне Анне Андреевне Щербатовой и имел большое семейство. Одна из его дочерей, Антонина Дмитриевна, добилась широкой известности как писательница.

Скончался граф Д. Н. Блудов 19 февраля 1864 года и погребен на кладбище Александро-Невской лавры.

«НЕУКЛОННО ОСУЩЕСТВЛЯЛ ВОЛЮ ИМПЕРАТОРА» Генерал-прокурор ВИКТОР НИКИТИЧ ПАНИН

Граф Виктор Никитич Панин родился 28 марта 1801 года в Москве. Он был пятым сыном графа Никиты Петровича Панина от брака с Софьей Владимировной, урожденной графиней Орловой. Детские годы мальчик провел большей частью в усадьбе родителей Дугино в Смоленской губернии. Его воспитанием занимался отец, образованнейший человек своего времени.

Свою учебу юноша завершил за границей, в Йене. Он великолепно знал древние и многие иностранные языки. В 1819 году, выдержав экзамены в Московском университете, Виктор Панин поступил актуариусом (регистратором) в Коллегию иностранных дел. В 23-летнем возрасте с чином титулярного советника он становится вторым секретарем русской миссии в Мадриде. Направляясь к месту службы, начинающий дипломат посетил Веймар, где встретился с великим немецким поэтом Гёте. Затем побывал в Париже, блеснув там своей светскостью и образованностью. В Россию Виктор Никитич вернулся уже при новом императоре, в феврале 1826 года, и сразу же получил звание камер-юнкера и чин надворного советника. В апреле 1828 года В. Н. Панин попадает в Военно-походную канцелярию самодержца, отправлявшегося в действующую армию. С 1829 по 1831 год исправляет обязанности поверенного в делах при греческом правительстве. За успехи на дипломатическом поприще получает чин статского советника и почетное звание камергера двора его величества.

В ноябре 1831 года Панин становится помощником статс-секретаря Государственного совета, а в апреле 1832 года — товарищем министра юстиции. Виктор Никитич отнесся к последнему назначению очень ответственно. Он выхлопотал продолжительный отпуск, уехал в свое подмосковное имение Марфино и основательно проштудировал весь многотомный Свод законов, великолепно усвоив нормы уголовного и гражданского законодательства и даже выучив наизусть многие статьи. В том же году Панин был одновременно назначен и статс-секретарем государя. Вскоре он получил орден Св. Анны 1-й степени и чин действительного статского советника.

31 декабря 1839 года В. Н. Панин вступил в управление Министерством юстиции, а 16 апреля 1841 года император утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора.

По свидетельству современников, состояние правосудия в России в середине ХIХ века находилось в удручающем состоянии. Панину сразу же пришлось столкнуться с целым рядом проблем, главными из которых являлись косность судопроизводства, медлительность в рассмотрении дел, почти поголовное взяточничество и поборы в присутственных местах. Генерал-прокурор направил на места ряд строгих предписаний, требуя от председателей судебных палат и губернских прокуроров скорейшего решения дел, но это помогало очень мало. В 1841 году петербургские суды были обревизованы гражданским губернатором В. А. Шереметевым. Была раскрыта потрясающая картина беспорядков и злоупотреблений. В департаментах оставалась почти тысяча нерешенных дел, иногда тянувшихся годами. Панин доложил о результатах ревизии Государственному совету и внес некоторые предложения по улучшению делопроизводства. Совет одобрил их, но вместе с тем вменил в обязанность генерал-прокурору удостовериться, «были ли со стороны губернского правления и губернского прокурора употреблены должные настояния к прекращению беспорядков и в случае безуспешности таких настояний ограждали ли они себя от ответственности надлежащими донесениями начальству».

Когда императору Николаю I стали известны результаты ревизии, он собственноручно написал следующую резолюцию: «Неслыханный срам; беспечность ближнего начальства неимоверна и ничем не извинительна; Мне стыдно и прискорбно, что подобный беспорядок существовать мог почти под Моими глазами и Мне оставался неизвестным».