От Пекина до Нью-Йорка - [7]
В разговорах с нами китайцы подчеркивали, что их жизнь заметно улучшилась. За годы первой пятилетки (1953–1957) была почти полностью ликвидирована безработица, хотя это иногда достигалось за счет сохранения на предприятиях ручного труда, перенасыщения рабочими крупных предприятий. Во время посещения Аньшаньского металлургического комбината в 1956 году я спросил главного инженера, сколько рабочих на заводе. Он сказал, что их 175 тысяч, хотя могли бы обойтись и 75 тысячами. Это, чтобы не создавать безработицы.
Выезжая в пригороды Пекина, а затем посещая другие районы страны, из окон автомобиля или поезда в любую погоду можно было видеть крестьян, копающихся на своих участках. Аграрная реформа, проведенная сразу после революции, покончила с помещичьим землевладением. Была ликвидирована вековая несправедливость — крестьяне получили землю.
Крестьянские поля были крохотными, состояли из тщательно возделанных прямоугольников. Обычно в углу участка виднелся небольшой холмик с табличкой. Под этими холмиками были захоронены предки китайской семьи. В деревнях кладбищ не было.
Крестьяне на себе пахали, вручную сажали рис, на коромыслах в деревянных бадьях носили воду для поливки овощей. Об искусственных удобрениях и какой-либо технике они и не слыхали. Единственное удобрение — помет скота и человеческие экскременты тщательно собирались даже в городах. У каждого мула или лошадки подвязывался подгузник для сбора навоза. Несмотря на огромное трудолюбие, крестьяне жили еще плохо. Ели скудно — чашка риса, иногда редька или листики капусты.
Темный стеганый халат служил крестьянину все сезоны и был единственным на все случаи жизни. Я видел босых крестьян в Пекине. В большом универмаге на улице Ванфуцзинь я как-то заметил группу крестьян. Они были в длинных заношенных халатах. На ногах подобие сандалий. Они ничего не покупали. Они смотрели на дешевые часы, посуду, автоматические ручки и дешевый ситец как на невиданные диковинки, словно перед ними были куски лунной породы. Купить им было не по карману. Годовой доход крестьянина в денежном выражении измерялся 15–17 юанями. Часы стоили 30–40 юаней, метр хлопчатобумажной ткани — 2–3 юаня. Большинство крестьян были неграмотными.
Будущие дипломаты
После официального представления Чжан Вэньтяню мы поехали в Дипломатический институт, открытый несколько дней назад. Институт был создан на базе дипломатического факультета Пекинского народного университета. Преобразование факультета в самостоятельный институт, находящийся в ведении МИДа КНР, было вызвано крайне низким уровнем подготовки специалистов, выпускаемых Народным университетом, и несоответствием их знаний требованиям, предъявляемым к работе в аппарате МИДа КНР и в заграничных учреждениях КНР.
В апреле 1956 года институт получил новое здание с общежитием для студентов и флигелем для профессорско-преподавательского состава. Новое здание мало чем отличалось от прежнего. Это был трехэтажный дом, собранный из тускло-серых панелей, выглядевший скучным и бедным. Цементные полы, голые стены, украшенные кое-где портретами Мао Цзэдуна, грубо сколоченные скамейки и столы в аудиториях и лекционных залах оставляли впечатление неуютной казармы.
Заведующие кафедрами, профессора и преподаватели подходили к нам, приветливо улыбались, высказывали удовлетворение по поводу встречи.
Яркое сентябрьское солнце, теплая и дружеская встреча со стороны преподавателей и слушателей согревали наши сердца. Я как главный советник директора и руководитель группы должен был проводить беседы и консультации с руководством института (два-три раза в неделю) и читать общий курс истории международных отношений с 1917 по 1957 год (по две лекции в неделю). Немалую нагрузку несли и другие члены нашей группы. В институте, да и в библиотеках Пекина отсутствовали самые необходимые документы и материалы по новейшему периоду. Сказались многолетняя гражданская война и разруха, Y занятость правительственных органов другими неотложными делами, связанными со становлением новой власти, борьбой с коррупцией и инфляцией, голодом и безработицей. Пекинская библиотека получила в дар от Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина немало литературы, но, конечно, специальной было недостаточно. Я попросил жену, которая выезжала из Москвы позже, захватить как можно больше книг из моей личной библиотеки. Подготовка к лекциям отнимала много времени и сил. Приходилось заранее составлять письменный текст лекций. Рукопись перепечатывалась и передавалась переводчику, который готовил ее к устному переводу. Лекцию я читал по-русски, абзац за абзацем. Чэнь Чжи переводил на китайский. Если я чувствовал, что высказанная мысль не совсем понятна слушателям, по ходу изложения давал дополнительные пояснения.
Слушателями были профессора, преподаватели и аспиранты. Они использовали наши лекции в своей лекционной и преподавательской работе.
В ходе первых же бесед мы познакомились с руководящими работниками института, с ведущими профессорами и преподавателями. Руководство института осуществлялось коллегиальным органом — комитетом (подобие нашего ректората), состоящим из семи человек. В комитет входили два заместителя директора, начальник учебной части, заместитель секретаря парткома, начальник и заместитель начальника по хозяйственной части и заведующий кафедрой истории международных отношений.
