От Пекина до Нью-Йорка - [19]

Наши слушатели долго не могли усвоить, что до выхода на арену классовой борьбы пролетариата народные массы принимали лишь стихийное участие в историческом процессе, в развитии международных отношений.

Обращаясь к, истории Китая, в своих лекциях я подчеркивал, что движения народных масс часто проходили под религиозным флагом, их участники смутно осознавали цели своей борьбы. Это характерно для народных выступлений в Китае (движение тайпинов в 50—60-е годы XIX века, восстание «Ихэтуань» на рубеже XX века). Господствующие круги Китая принимали решения, касающиеся международных проблем, исходя из своих классовых интересов. Так, китайские феодалы в XVII веке предпочитали идти на сговор с маньчжурскими поработителями в целях борьбы с выступлениями крестьян; в середине XIX века цинская монархия шла на сговор с западными колонизаторами для борьбы с крестьянами во время тайнинского восстания. Особенно ярко этот предательский сговор реакционного цинского режима с иностранными империалистами проявился в годы народного восстания «Ихэтуань».

В одной из первых лекций мною было подчеркнуто, что в первом своем внешнеполитическом акте — Декрете о мире — Советское правительство отказывалось от тайной дипломатии, заявляло, что оно желает вести переговоры открыто и приступает к опубликованию тайных договоров. Советское правительство аннулировало империалистические договоры царского и Временного правительств, заключенные правящими кругами за спиной народов и вопреки их воле, и вообще порвало с империалистической политикой царского и Временного правительств. Вместе с тем все пункты договоров, где содержались условия добрососедства (в том числе и определяющие границы) и экономические соглашения, Советское правительство признавало. Это было осуществлением ленинского принципа мирного сосуществования двух противоположных социально-экономических систем.

С 1917 года наступила эра новой дипломатии, серьезно затруднявшая происки врагов мира. Это, однако, отнюдь не отменяет того факта, что сегодня еще в большей степени, нежели в XIX веке, буржуазия стремится вершить дела своей внешней политики в глубочайшей тайне от народов.

После лекции ко мне подошел пожилой плотный мужчина в очках. Представился: «Профессор Ван». Я уже знал, что он до победы революции 1949 года учился в Англии, в Кембридже. Там он занимался изучением внешней политики Англии и англо-китайскими отношениями в XIX и начале XX века. Ван был беспартийным. Руководство института относилось к нему сдержанно. Он задал мне вопрос: «Не изменилась ли позиция Советского государства в вопросе об отказе от тайной дипломатии, провозглашенном в первые годы Советской власти? Чем же объяснить, что часто в сообщениях о встречах, переговорах и беседах государственных деятелей и дипломатов СССР с представителями капиталистических стран сообщается, что «обсуждались вопросы, представляющие взаимный интерес»? Почему же нет информации о содержании переговоров, раз СССР отказался от тайной дипломатии?» Вопрос отражал в известной мере точку зрения буржуазных теоретиков, которые стремятся доказывать «открытый» характер империалистической дипломатии, ссылаясь при этом на то, что в капиталистических странах никогда прежде не говорили и не писали столько о внешней политике, как теперь. Они же утверждали, что Советское правительство все держит в тайне.

В ответе я указал, что это чисто внешняя «открытость», «публичность», которая осуществляется с помощью пресс-конференций, интервью, систематического опубликования дипломатических документов, открытых заседаний международных конгрессов и других мероприятий. Активная «информационная» деятельность подобного рода служит не столько средством «информации» масс, сколько средством их обмана, дезинформации. История дипломатии последних десятилетий дает в этом отношении немало ярких примеров.

Тайная дипломатия буржуазных правительств состоит в том, что за спиной народов и в ущерб их интересам происходил и происходит сговор о сферах влияния, разного рода военных союзах и соглашениях в интересах империализма. Именно поэтому империалисты стремятся скрыть от народов правду о своей внешней политике. Отказ Советского государства от тайной дипломатии отнюдь не исключает в межгосударственных отношениях конфиденциальность и доверительность. Социалистической дипломатии приходится действовать в мире, в котором наряду с социалистическими государствами и развивающимися странами имеются империалистические державы, чья внешняя политика выражает интересы монополий, направлена против демократии, мира и социализма. Правительства обмениваются потами, меморандумами и другими дипломатическими документами, часть которых не предназначена для опубликования. В той же мере это относится и к встречам, переговорам, беседам государственных деятелей и дипломатов. Публикация содержания этих переговоров может лишь дать пищу для врагов мира и социализма, базу для дезинформации и клеветы.

Находясь под влиянием разного рода сочинений иностранных буржуазных авторов, широко распространенных в дореволюционном Китае, и лекций буржуазных профессоров, слушатели, например, долгое время не могли понять необходимость заключения и затем аннулирования Брестского мира, оправданность блестящего маневра советской внешней политики в 1939 году, когда СССР пошел на заключение пакта о ненападении с гитлеровской Германией. Этот пакт, как известно, сыграл важную роль в подготовке Советской страны к отражению нападения фашистской Германии и обеспечению победы советского народа над гитлеровцами. Благодаря этому пакту Советский Союз избежал необходимости вести войну на два фронта — на Востоке против милитаристской Японии, которая летом 1939 года войну фактически уже начала, напав на союзную нам Монголию, и на Западе — против фашистской Германии. Понадобилось несколько занятий, чтобы разъяснить слушателям справедливость этого акта в интересах как советского народа, так и всего прогрессивного человечества, в том числе и китайского народа, в интересах победы над фашизмом и империализмом не только в Европе, но и в Азии.