От Пекина до Нью-Йорка - [10]

Как заявил Ма Тин, «некоторые нетвердо стоят на позициях рабочего класса». Многие студенты аполитичны, у них наблюдается отсутствие бдительности, непонимание сложности и остроты классовой борьбы. Характерным для многих является индивидуализм и зазнайство. Они презирают старые кадры, которые плохо учатся, с трудом овладевают теоретическими дисциплинами и иностранными языками, воздерживаются от критики и самокритики, прощают друг другу отступление от норм морали, нарушения учебной дисциплины; у них отсутствует дух коллективизма. Учитывая эти обстоятельства, руководство МИД КНР в марте 1957 года приняло решение — с 1957 года принимать на курсы повышения квалификации только сотрудников министерства иностранных дел. Прием молодежи — «молодых интеллигентов» был прекращен.

Ма Тин подчеркивал, что комсомольская организация ведет линию на всестороннее развитие молодежи. Основной упор делается на повышение качества учебы, привитие интереса к своей специальности. Организуются встречи с руководящими сотрудниками министерства, приглашаются ученые и писатели. Большое впечатление на комсомольцев, отметил Ма Тин, произвело письмо великого русского ученого-физиолога академика И. II. Павлова к молодежи. В этом известном письме, написанном им незадолго до кончины в 1936 году, ученый говорил о высоком чувстве ответственности перед Родиной. В целях идейного воспитания лучшие комсомольцы привлекаются к движению против контрреволюционеров. Стремясь привить им чувства патриотизма и интернационализма, организуют посещения выставок, посвященных КНР, странам народной демократии и др.

Ведется работа по подготовке к приему в партию. Однако некоторые молодые люди пытаются пролезть в партию из карьеристских соображений. Большинство молодых преподавателей-комсомольцев уже переростки. Но они не хотят выходить из рядов комсомольской организации. Некоторые и вступили бы в члены КПК, но мешает низкая политическая сознательность или анкетные данные.

Комсомольцы проявляли большой интерес к нашему мнению по ряду вопросов: организации воспитания политической бдительности и классовых позиций, связи изучаемых теорий с практикой (с учетом положения Китая), организации студенческой научной работы и т. п.

Соблюдая в максимальной степени осторожность и такт, мы ограничивались в своих комментариях лишь рассказами о работе комсомольской и партийной организаций в советских вузах, и прежде всего в МГИМО. В институте не было кафедры социально-экономических дисциплин. Мы обратили внимание руководства института на необходимость создания такой кафедры. Она должна организовать научную и методическую работу по основам марксизма-ленинизма, политэкономии, диалектическому и историческому материализму и истории китайской революции.

Весной 1957 года состоялся визит в Китай Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова. В огромном зале Всекитайского собрания народных представителей китайское руководство дало прием в честь К. Е. Ворошилова. Зал мог вместить две тысячи гостей. Были приглашены и советские специалисты.

Вскоре после начала приема появился Мао Цзэдун. С ним были Чжу Дэ, Чжоу Эньлай, Лю Шаоци, Пэн Чжэнь и другие руководящие работники КНР.

Мао Цзэдун был одет в светло-серый френч. Он выглядел массивным, особенно рядом с худощавым Чжоу Эньлаем. Чжан Вэньтянь представил меня Мао. Мао, почти не глядя, протянул руку. Его рука была пухлой, как у женщины; он посмотрел на меня и на Чжан Вэньтяня тяжелым, пронизывающим взглядом, без тени улыбки. Затем на одном выдохе произнес несколько отрывочных фраз. Переводчик, склонившись ко мне, сказал: председатель Мао Цзэдун желает Вам успеха в подготовке китайских дипломатов. Скоро настанет время, когда все страны будут приглашать нас принять участие в решении мировых проблем.

Сверкнула вспышка блицев — фоторепортеры запечатлели момент встречи. Наш разговор был прерван: подошел венгерский посол и Мао Цзэдун сказал ему тоже несколько отрывочных фраз и отвернулся к очередному гостю.

Через день я получил закрытый конверт со штампом газеты «Жэньминь жибао». В конверте была большая фотография: председатель КНР пожимал мне руку.

Судьба президента

В октябре 1956 года Пекин посетил президент Индонезии Сукарно. В пекинских книжных магазинах появились трехтомные альбомы красочных репродукций с его картин, воспевающих красоту индонезийской земли.

Сукарно проявлял огромный интерес к искусству, музыке, живописи и скульптуре. В его дворцах в Джакарте и Багоре были собраны картины, скульптуры, статуэтки индонезийских, китайских, голландских, индийских, французских и японских мастеров. Это был интерес не дилетанта, а человека, умеющего понимать и ценить прекрасное. Любовь к красоте была неотъемлемой частью его натуры.

Я долго любовался репродукциями с этих картин. Но купить альбомы не мог. Они стоили слишком дорого.

В один из вечеров правительством КНР был дан большой прием в Летнем дворце (парке Ихэюань) в честь высокого гостя, Я также получил приглашение. Летний дворец, расположенный невдалеке от западной части Пекина, принадлежит к числу знаменитых парков мира. Здесь сочетается красота природы с искусными творениями китайского народа, вкладывавшего свой талант и мастерство в создание парка в течение более семи столетий. Парк был заложен в XII веке. В середине XVIII века император Цинской династии Цяньлун (собственное имя Хун Ли) значительно его расширил и назвал парк Цзинъи-юань (Парк чистейшей водяной зыби). По распоряжению императора было расширено и углублено озеро.