От отца к сыну. Как передать ребенку христианские ценности - [4]

» дружит давно, где получил благословение от Святейшего Патриарха Кирилла на «дружбу и сотрудничество на благо молодежи» и на воспитание детей «в первую очередь в той христианской нравственности, которая является неизменной и вечной»[1].

Франко Нембрини – удивительный пример органичного христианства XXI века. Он – ученый, филолог, современный итальянец, европеец, у которого религия и наука, религия и политика, религия и семья, религия и общественная жизнь никогда не расходятся. Настолько органично они проникают друг в друга.

Необыкновенная харизма Нембрини помогает ему находить удивительные слова. И так поворачивать и слово, и фразу, чтобы убедить человека, что тот слышит Слово Божие. Кстати, первое время после окончания института Нембрини несколько лет преподавал религию, поскольку не получил место как филолог. Он раскрывает все культурное наследие как проповедь. Да, в Италии это немудрено, потому что там каждая колонна, каждая площадь и каждый камень свидетельствуют о христианстве или о том, что было до него. И как легко представить себе на этом фоне Франко Нембрини – плоть от плоти, кость от костей римлянина, настоящего римского проповедника, поэта, по сути дела, пророка, поскольку то, что он временами говорит, звучит как предсказание. Ведь для того, чтобы проповедовать сегодня, когда антиклерикализм моден и популярен, требуется смелость пророка.

Нембрини принадлежит к числу итальянской научной элиты. Будучи профессором филологии, он стал народным учителем, педагогом такого масштаба, как известные в России Макаренко или Сухомлинский. И в этой области ему тоже принадлежит открытие. Его педагогика это педагогика личности, свидетельства и встречи. Встречи учителя и ученика, двух личностей, стоящих перед Богом. Когда я читаю его тексты, отчетливо чувствую страх Божий, ощущаю трепет Нембрини перед каждым учеником, его взглядом, его вопросами. В книге он описывает, как пришел в класс, который его, молодого учителя, еще не знал, и один из самых трудных учеников, который всегда портил все уроки, вдруг прочитал наизусть целую главу из Данте. Это был обычный, что называется, девиантный подросток. И с такими ребятами, со своими сыновьями и с сыновьями соседей Нембрини проводит свои поразительные уроки, уроки-проповеди, разбирая поэзию «итальянского Пушкина» Данте. Делает он это на примерах из жизни, нашей жизни, настолько виртуозно, так сильно, что искусство педагогики превращается для него во встречу с личностями учеников и слушателей. Причем стать ими может любой. Школа Нембрини – открытая. Обучая и воспитывая, Нембрини убеждает собою: он и есть воспитание.

Что в этой книге еще может быть важно для современного читателя? Она дает яркий пример того, что педагогика – это прекрасное дело, которому стоит посвятить жизнь, ведь она может стать проповедью, миссией, величайшим служением, которое прекрасно удается мужчине. И как было бы замечательно, если бы эта книга попала в руки абитуриентов педагогических факультетов или мальчиков, которые выбирают будущую профессию педагога, и творчество Франко Нембрини вдохновило бы их стать учителями… философии, химии, физики, математики… Любой урок может стать пророческим, таким же истинным посланием, как слова Франко Нембрини.

Часть 1 Сын своих родителей [2]

Споры о «реформе Моратти»[3] не стихают, а, напротив, лишь накаляются. Но, если мы спорим о школе, нужно четко понимать, о чем идет речь: главный школьный вопрос – воспитание. Трагедия же нашего времени состоит в его отсутствии. Важно, чтобы по крайней мере те взрослые, на ком лежит ответственность за воспитание, сознавали: быть может, мы первое поколение, столь драматично столкнувшееся с проблемой традиции, то есть передачи из рода в род знаний, ценностей, обретенных истин и положительного восприятия жизни. Ныне это чудо воспитания, благодаря которому в счастье и несчастье, в радостные и трагические моменты истории мир двигался вперед, уже не воспринимается как нечто очевидное, не происходит само собой.

Конечно, на то есть причины. Например, медленное, но верное разрушение нынешней культурой представлений об отце. А ведь это основа основ: воспитание возможно там, где в первую очередь присутствует взрослый. Разрушено представление о Боге как воплощении понятия отцовства, к которому причастен или стремится быть причастным каждый человек. После уже естественным образом разрушилось и все остальное. Место Бога заняли великие идеологии, призывавшие жить надеждами или устремлениями коммунизма. Но при этом человек обнаружил, что ему нечего сказать – ни доброго, ни разумного – собственным детям. Как говорит неподражаемый Вуди Аллен: «Бог умер, Маркс умер, да и мне что-то нездоровится». В одной фразе через запятую – три этапа уничтожения идеи отцовства. Все мы, а особенно наши дети, выросли на «Микки-Маусе»: это мир дядюшек и тетушек, как правило, одиноких, где невозможно встретить ни одного отца. Вот культура, выпестовавшая идею о том, что отцовство исчезло.

Отправная точка – воспитание. Отец Джуссани[4] недавно сказал: «Если бы кто-нибудь занялся воспитанием народа, всем было бы лучше». Из этого и нужно исходить. Так пора бы уже кому- нибудь из взрослых, засучив рукава, решительно заявить: «Я хочу изобрести его, хочу сам заняться воспитанием». Нужно, чтобы каждый пытался это делать, присматриваясь к тем немногим людям, к тем ситуациям, отдельным примерам, где мы наблюдаем воспитание в действии.