От наркомана до миллионера - [12]

Но матери было с ним удобно. Валерий Михайлович ее обеспечивал, создавал тыл, во всем помогал. Она переехала к нему жить и теперь меньше меня видела, хотя беспокойство о темных делишках непутевого сына её, конечно, не отпускало.

Тем временем я закончил экстерном девятый класс «школы для отморозков». Надо было выбирать — или поступать в колледж и получать профессию, или еще два года валять дурака в старших классах. Мать, естественно, хотела, чтобы я занялся делом. Она была в хороших отношениях с Эдуардом Михайловичем Ованесяном, директором медицинского колледжа, в котором училась она сама, и который закончила сестра Юля. Поступил бы я туда без труда, но это значило, что для моего «бизнеса» останется намного меньше времени. А кто будет краденое продавать? А кто будет толкать анашу?

И тут нашелся вполне устраивавший меня вариант. В районе Нижнего рынка, в самом центре Ставрополя, открылась экспериментальная вечерняя платная школа. Последнее обстоятельство значило, что там хотя бы не будет полууголовных придурков, как в вечерке. Директором этого учебного заведения был Алексей Егорович Шабалдас, позднее ставший министром образования Ставропольского края. Алексей Егорович был последователем Макаренко и его педагогические приемы с успехом внедрял в своей школе, которая благодаря его усилиям стала лицеем. К примеру, он ввел самоуправление, то есть ученики на равных правах с учителями могли участвовать в организации школьной жизни. В школе царил либеральный дух и нам это нравилось, педагоги относились к нам, как к равным.

Школа поражала своим внешним видом, классами и оборудованием. Евроремонт, стеклопакеты на всех окнах (такой роскошью могло похвастаться далеко не каждое образовательное учреждение). В рекреации — фонтан, на этажах в коридорах — большие аквариумы, а в них не какие-нибудь гуппи и меченосцы, а осетры и даже пираньи. Школа была укомплектована по последнему слову техники, имелись компьютеры, телевизоры, видеомагнитофоны.

Срабатывал, конечно, воровской инстинкт. Украсть новенький комп — это тебе не соленья и сахар из кладовок тибрить. Но, честное слово, не тянуло. В школе царила гармония, ребята не хотели ее нарушать. Мы понимали, в элитном учебном заведении учится элитная молодежь, то есть все мы. Старшеклассники и старшеклассницы модно одевались, были при деньгах. Ну и, разумеется, все курили укроп, выпивали и легко относились к сексу. Без этого какая золотая молодежь?

Порядки в школе были особенные, без диктата и излишнего назидания. Старшие классы учились с 16:30 до 20:00. Из кабинета в кабинет мы не переходили. При появлении учителя не нужно было вставать, достаточно было сказать «привет». Урок проходил в форме свободной беседы. Присутствие на уроке обдолбанного или пьяного ученика не становилось ЧП, на такого просто не обращали внимания, если он не шумел. И что удивительно — такая система обучения была нам на пользу! Мы старались, не наглели, шли в школу с удовольствием.

Казалось бы, с такой свободой тот безобразный случай, когда я с друзьями побил учителя, мог и здесь повториться. Но нет! Мы уважали учителей, а они уважали нас, учеников. Если кто-нибудь особо упорствовал, такого мог пригласить в свой кабинет директор и серьезно поговорить. Авторитет и харизма Шабалдаса были так высоки, что успокаивались самые отмороженные. Такой же была и стокилограммовая завуч Елена Юрьевна, обладавшая солидным весом и в прямом и в переносном смысле. Продвинутые педагоги вообще говорили с нами на одном языке. В их лексиконе были словечки, которые никогда не будут считаться приемлемыми для педагогов: заткнись, попутал, хмырь, клево, сядь на жопу ровно и т. д. Но эта школа стала не только лучшей из всех, где я учился, но и вообще со временем превратилась в самое яркое явление моей юности.

Вечерка подарила мне одного из моих лучших друзей — Арсена. Вот как это случилось, дружба началась чуть ли не с драки. Арсен Абдуллаев, наполовину дагестанец, сидел за первой партой, я за последней. 1 сентября учительница сказала, что нужно назначить дежурного. «Начнем с первой парты!» — громко объявила она.

— А чё это с первой? — возмутился Арсен. — Давайте лучше с последней!

— Сказано же, с первой, — я полез в бутылку. — Ты чё, по-русски не сечёшь?

— Ты на чё намекаешь? Пойдем, побазарим?

— Пойдем.

Мы вышли на улицу и тут же встретили парня, который оказался хорошо знаком и мне, и Арсену. Конфликт исчерпался, мы поняли, как похожи, сколько у нас общего. В общем, сошлись дорожки.

Мы замечательно общались и проводили время. Курили план и торговали им же. Мать у Арсена работала на мясокомбинате. В те годы заплату там выдавали тушенкой. Мы с хорошей выгодой ее продавали, благо у меня были завязки на рынках Ставрополя. А еще мы с Арсеном менялись девчонками — сегодня гуляю и сплю с Полиной я, а он с Таней. А через неделю наоборот. И никаких драк на почве ревности, а все потому, что настоящая дружба выше мелких разборок. Впрочем, и девчонок у нас хватало, в нашей школе были самые классные биксы — модные раскованные девахи, с ярким макияжем и свободным обращением.