От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны - [153]

Так, например, Риджуэй хотел, чтобы 7-я бронетанковая дивизия стояла и сражалась к востоку от Зальма. Ее командир Хэзбрук заявил, что если так сделать, то от дивизии ничего не останется, и Монтгомери поддержал его. Но позже вспыльчивый Риджуэй возразил против отвода 82-й воздушно-десантной дивизии к практически недоступному гребню на юге Вербомона, и на этот раз его поддержал Ходжес. Монтгомери уступил, и 82-я воздушно-десантная дивизия почти вся погибла, когда немцы начали мощную атаку, в результате которой был взят Гранмениль.

Везение и удача, а не военная рассудительность руководили на поле сражения; и если последнее закончилось в пользу союзников, то это произошло лишь благодаря тому, что немцы не смогли обеспечить горючим свои бронетанковые силы, подкрепить свои истощенные в атаках войска или возместить их потери, защитить себя от мощных воздушных атак или состязаться с союзниками в скорости наращивания средств. Ну и, конечно, основным фактором поражения немцев была совершенно неожиданная для них способность американских солдат восстанавливать силы после сокрушительной атаки, которая разрывала их фронт, внося хаос и смятение, и выстоять, сражаться, а затем самим атаковать. Это была реакция, опрокидывавшая точный расчет времени, от которого зависело наступление.

Руководство Арденнским сражением на севере перешло к Монтгомери после четырех критических дней, во время которых уже появилось большинство тех факторов, которые обрекли потом наступление на провал. Случай и другие факторы, над которыми Монтгомери был не властен, свидетельствуют о том, что он был не способен осуществлять тот абсолютный контроль, который присущ его стилю полководческого искусства.

Фельдмаршал лорд Монтгомери Аламейнский — один из тех немногих солдат второй мировой войны, которые достигли звания «великого полководца», и его репутация прочно покоится на столпах битвы в Северной Африке и при высадке на северо-западе Европы. Ничто не может отнять у него его место в истории, но когда дадут окончательную оценку его карьере, я думаю, битва в Арденнах не будет рассматриваться как один из его триумфов.

В южной части поля сражения внезапность, ярость и сила немецких атак, казалось, вначале ошеломили Верховное командование, и возникло опасное промедление по крайней мере в 36 часов в подготовке тактического и стратегического отпора этому крупному наступлению. Только то, что немцы в конце 1944 года были не способны воспользоваться этим промедлением, помешало им достигнуть по меньшей мере Мааса. Недостаток в людях и снаряжении вместе с несбалансированным развертыванием сил способствовал первоначальному провалу планов немцев, но столь же важным было и то, что американцы удерживали свои позиции тогда, когда холодная военная логика говорила «это невозможно», а они срывали расписание, и задуманный «блицкриг» обернулся тяжелым, изнурительным состязанием, которое немцы не могли выиграть.

Верховное командование экспедиционными силами союзников в Европе и штаб 12-й группы армий сосредоточили свое внимание на той части фронта, которая была ближе к ним, и предоставили 1-й и 9-й армиям США отражать атаки на севере по своему усмотрению. Ходжес, который рано потерял в сражении оперативный контроль над 8-м корпусом, сказал Монтгомери, что не видел ни Брэдли, ни Эйзенхауэра с того момента, как началась атака на его армию. К счастью, он и командующий 9-й армией генерал Симпсон были давнишними друзьями, и передача дивизий от одного к другому совершалась неформально, по телефону, без обращения в Верховное командование союзными силами в Европе, что было «нарушением», которое немцы никак не могли предусмотреть в своих планах.

В связи с расстройством коммуникаций и «значительным смятением и дезорганизацией в тылу американских войск».[120] Верховное командование плохо представляло, что происходило на линии сражения вплоть до третьего дня, поэтому и большинство донесений о битве начинается с этого времени. Позже, когда крупное немецкое наступление потерпело поражение, роль тех рот, которые приняли на себя первый удар и держались в течение часов и даже дней, пока не были разбиты, была недооценена, в то время как о частях, участвовавших в конечной победе, писали в героических терминах. Пропаганда — это также оружие войны, а мертвые не дают интервью.

С другой стороны, генерал Паттон всегда находил время для бесед с корреспондентами, и благодаря его колоритной фигуре и живописной речи 3-я армия редко сходила со страниц газет. Несмотря на то, что 3-я армия не была введена в бой до тех пор, пока немцы на западе не были весьма значительно ослаблены почти полным уничтожением их сил, загнанных в «Фалезский мешок», Паттон, убежденный, что война развивается недостаточно быстро, думал, что он покажет, как это надо сделать.

Игнорируя приказ Брэдли расположить мощные силы у «ворот» Бретани, для того чтобы предотвратить возможную контратаку с востока, он погнал свои танки вместо запада на Брест. Поскольку в Бретани практически не было немецких войск, за исключением тех, которые охраняли порты, 3-я армия могла передвигаться быстро, поддерживаемая примерно 50 тысячами французов из подполья, которые активизировали свои действия.