От милиционеров к ментам - [5]
Вот ему я и докладываю, что была совершена квартирная кража два месяца назад. В результате оперативно-розыскных мероприятий мы раскрыли преступление, преступник задержан, вещи изъяты, необходим следователь для возбуждения уголовного дела. Тут Эльмир Михайлович мне и говорит: «Почему ты приходишь через два месяца с этим материалом? Где ты все это время был? Почему материал своевременно не был зарегистрирован? Почему следователь не был вызван сразу на место происшествия?». От этих разных «почему», я совсем растерялся. Отвечаю, что, мол, не я все эти вопросы решаю, я только опер, я выехал на место происшествия, по указанию руководства все оформил, раскрыл преступление, а дальше все это не от меня зависело – и не ко мне вопросы
Выслушал Ландышев меня и, вроде бы, смягчился. Говорит мне: «Прошло два месяца, а мы тут возбудим уголовное дело, чем я объяснять буду прокуратуре, что своевременно не
зарегистрировали и не возбудили его? Тебя же таскать будут, это раз. Второе: вот видишь схему?», – и показывает на стену. Встает из-за стола и подводит меня к таблице раскрываемости преступлений, которая висит у него на стене в кабинете. «В этом году уже совершено восемь квартирных краж, а прошло только полгода. В прошлом году их было 14. Значит, за оставшиеся полгода мы можем возбудить только шесть таких дел, иначе будет рост. А мы с тобой, этого допустить не должны. А если будет совершена серия краж, их ведь не спрячешь. Все понял?».
Я, конечно, понял. «Бери, – говорит, – свой материал и иди с ним куда хочешь, делай с ним что хочешь». Я и пошел, преисполненный сутью государственной политики раскрываемости преступлений и недопущения роста их количества.
Ну а с тем материалом что? Да ничего особенного – я сам выступил и следователем, и судьей. Вернул все вещи потерпевшим и приобщил Николая к гуманным методам борьбы с преступностью.
Екатерина
Дело было летом 1975 года. В Ленинграде начались белые ночи. Погода стояла хорошая, и по ночам на набережной Невы скапливались толпы людей. Приходили группами и поодиночке, пьяные и трезвые. По дороге на набережную и на самой набережной возникали разнообразные разборки и драки.
Милиции в эти дни особенно доставалось, дежурили в авральном порядке, усиленные наряды выставлялись на наиболее уязвимых и опасных участках. Но, тем не менее, преступления совершались.
В одну из ночей на Синем мосту, кстати, и самом широком в Ленинграде, нашли труп молодого человека с ножевым ранением. Свидетели показали, что была драка между парнями, потом все разбежались, а он один остался лежать.
В то время убийство было настоящим ЧП для города, совсем не как сейчас. Сразу же подключался Первый отдел Главка, так называемый «убойный». Там работали лучшие опера города, одни «зубры». В Первом отделении милиции был создан штаб по раскрытию преступления на Синем мосту, и возглавлял его начальник отдела Илюшкин Петр Иванович, в то время – легенда уголовного розыска Ленинграда. Со всех районных отделов милиции города были присланы вспомогательные силы, человек 40, и началась обычная процедура: обход территории для выявления свидетелей, проверка так называемого "подучетного элемента" – ранее судимых, проверка связей погибшего и т.д. Учитывая, что преступление было совершено на нашей территории, включили, конечно, и нас – оперов отделения и меня в том числе.
Распределял все задания и отслеживал их исполнение Мелехин Дима. Ему понравилось, как я работал на предыдущих делах, и он, так сказать, приблизил меня к себе. Конечно, я был горд этим, но за это приходилось расплачиваться: каждый вечер подведение итогов заканчивалось… выпивкой. Вообще-то я не очень отношусь к этому делу, а тут еще и каждый день, тяжело мне приходилось (пусть и звучит это, как шутка). Да и жена заметила, ворчать стала – мол, что это за новости такие, мало того, что приходишь черт знает когда, так еще и поддавший. Но работа есть работа, надо держать марку. Дима предложил как-то перейти работать в их отдел, но я честно признался, что не смогу выдержать столь напряженный "график". Дима согласился со мной, что это существенный недостаток, и на этом все разговоры закончились.
Сам Дима был заводной мужик, если где-то случалось какое-то ЧП, он обязательно подключался и помогал организацией. Я у него многому научился.
Так вот, раскрытием убийства на мосту мы занимались, но и от дежурства по отделению нас никто не освобождал. Дима часто оставался со мной дежурить, за компанию. В одно из моих дежурств, рано утром приходит девушка, назовем ее Екатерина, и заявляет, что ночью она познакомилась с тремя парнями в Сашкином саду, они гуляли по городу, а под утро парни завели ее в одну из пустующих квартир у Исаакиевского собора (тогда еще такие были) и по очереди ее изнасиловали. Катерине было 17 лет, изнасилование несовершеннолетней было уже ЧП, поэтому дело уголовное возбудили сразу. Таким образом, оказалось у нас на руках два уголовных дела – убийство парня на мосту и изнасилование Екатерины.
К делу сразу подключился Дима и предложил организовать в течение трех дней ночную облаву: надо было все-таки уточнить, кто бывает в Сашкином саду постоянно (по показаниям потерпевшей, у ее обидчиков в Сашкином саду были знакомые, и по поведению ребят было видно, что они там – не в первый раз), и провести опрос. С его помощью нам дали людей и ночью мы начали облаву.
Это дневник полковника юстиции, бывшего начальника следственного управления одного из районов гор. Санкт-Петербурга по сфабрикованному против него обвинению бригадой следователей Следственного Комитета РФ.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.