От любви не убежать - [31]
— Я заплачу за все. А также за съеденное.
Голос у него звучал безжизненно, так что у Кит мурашки побежали по спине.
— А когда смогу, вышлю тебе рубашку.
— Рейс!..
Мужчина обернулся, лицо у него ничего не выражало, и он продолжал говорить, словно не замечая ее.
— Да, пока вынужден позаимствовать, но верну обязательно, можешь не сомневаться.
Девушка с удивлением заметила револьвер, засунутый за ремень джинсов. Подхватив со стойки свой нож, Рейс положил его в карман. Интересно, есть ли в этом наборе консервный нож, подумала Кит.
— Извини, — сказал он через минуту. — Прости за все!
Но Кит уже приняла решение.
— Полагаю, — холодно обронила она, — тебе было бы интересно взглянуть на это.
Девушка протягивала ему папку, держа ее раскрытой.
— Если, конечно, у тебя есть время, ты ведь очень торопился убежать из этого дома.
Желваки заиграли на щеках Рейса, причем Кит почувствовала почему-то, что больше всего его задел набор слов, возможно, он предпочел бы повышенный тон.
— Что там? — спросил он, помолчав.
— Полагаю, то, что ты искал.
Он в два шага пересек кухню и взял у нее из рук папку. Перевернув несколько страниц, он замер, увидев подборку фотокопий нескольких газетных вырезок. Кит следила, как он дрожащими руками перевернул первую вырезку, затем вторую…
— Проклятие!
— Что произошло?
— Он знал! — выдохнул молодой человек.
— Что?
Рейс отрешенно посмотрел на девушку, потом на папку. Губы у него побелели, и Кит поняла, что он пытается вновь уйти от ответа. Не говоря ни слова, парень взял лист бумаги зеленовато-серого цвета, чудом уцелевший в стопке фотокопий.
— Рейс, черт возьми, это бумаги моего отца. И мне вообще не следовало бы показывать их тебе. Я даже не обязана была говорить тебе об их существовании.
— Знаю!
Он не мог оторвать взгляда от зеленоватого листа. Кит заметила, что лист разграфлен так же, как лабораторные журналы, которые она видела у отца. Скорее всего, он и был вырван из такого журнала, но Кит была слишком обозлена, чтобы сделать из этого какие-то выводы. Приходя в бешенство от его упрямого молчания, она заговорила на тон выше:
— Могу я хотя бы в общих чертах знать, какое отношение имеют эти газетные вырезки о десятилетней войне между двумя крошечными странами к основному роду деятельности доктора Кэмруна? Его всегда занимала лишь работа, и он никогда не интересовался политикой, тем более международной. Чего ради он хранил эти…
Она оборвала свою тираду, следя, как мертвенная бледность покрывает лицо Рейса. Казалось, он был потрясен не меньше, чем от известия, что Рик Парксон погиб на ночной дороге, направляясь на встречу с ним. Кит медленно опустилась на стул рядом.
— Рейс!
Он поднял глаза, и лист бумаги задрожал в его руке.
— Это от Рика, — хрипло произнес он.
Кит посмотрела на лист и только сейчас обратила внимание, что он исписан мелким аккуратным почерком.
— Это писал не папа, — согласилась она, потянувшись к листу.
— Это от Рика, — как в бреду повторил он.
Записка, скорее пояснение к состоявшемуся ранее телефонному разговору, была короткой:
«Это все извлечено из университетской библиотеки, а я крайне обеспокоен тем, что они могут означать. Пожалуйста, прочтите внимательно. Вы поймете, в чем тут дело.»
Кит повернула голову к Рейсу.
— Он имеет в виду эти вырезки?
— Да. Последняя газетная статья датирована числом двухмесячной давности.
У Кит заныло под ложечкой. За две недели до смерти отца!
— Я в курсе, что он поддерживал контакты с доктором Парксоном. Он говорил об этом… в тот день, когда я приехала сюда… перед самой…
— Рик говорил, что хочет обратиться к эксперту, — поспешил помочь ей Рейс. — Но я не предполагал, что речь идет о твоем отце.
— Рейс, я по-прежнему ничего не понимаю. Какое это имеет отношение к профессиям отца или доктора Парксона?
— Имеет, — вымолвил он, словно размышляя вслух, и вдруг резко спросил: — Во время твоего последнего разговора доктор Кэмрун говорил что-нибудь о Центре? Упоминал о чем-нибудь необычном?
— Нет, хотя…
— Что?..
— Это скорее впечатление, интуиция… А, по сути… Нет, даже не упомянул.
— Но что это за впечатление? Ну же, Кит!
Она испугалась его резкого тона.
— Кит, прости, но это очень важно. Я даже передать тебе не могу насколько.
— Ты, — кисло заметила она, — если не ошибаюсь, до сих пор не сказал мне вообще ничего.
— Ну, пожалуйста, солнышко! — Он поймал ее за руку. — Я понимаю, что не имею права что-либо от тебя требовать, но я должен знать. Что за впечатление?
Кит вздохнула.
— Он намекал, что всплыли какие-то странные вещи, и они произвели на него ужасное впечатление. Но, когда я приехала, папа ни о чем подобном не заговорил, и я подумала, что что-то недопоняла в разговоре.
— А именно?
— Мне казалось, что это имеет какое-то отношение к Центру: все-таки он отдал ему двадцать лет жизни. Кстати…
Девушка переменилась в лице, и это не ускользнуло от внимания Рейса.
— Что? Говори же, Кит!..
— Вспомнила: отец ждал, что доктор Парксон зайдет, чтобы обсудить с ним какую-то проблему. Я решила, что речь идет о каком-то научном совете, а потому не придала этому особого значения.
— И что дальше, Кит?
Девушка насупила брови, стараясь вспомнить последовательность событий.
Молодая женщина после случившегося с ней несчастья покидает родной город и, поставив на личной жизни крест, целиком уходит в работу. Силой обстоятельств она сталкивается с мужчиной, тоже потерпевшим фиаско в прошлом. Их мгновенная неприязнь кажется взаимной... Мастерски выстроенная интрига с элементами триллера, где есть и смертельная опасность, нависшая над героиней, и всепобеждающая любовь, и смелые эротические сцены, вызовет неослабный интерес читателя и привлечет его внимание к роману.
Стелла вышла замуж за фабриканта Мэтью Армстронга вовсе не из-за его богатства, как думали многие. Этот сорокалетний обаятельный мужчина поразил девушку страстностью, жизнелюбием и целеустремленностью. Любила ли она его тогда? Кто знает… Но, проведя первую брачную ночь без мужа, она его возненавидела…
Все слышали о "мужской солидарности". Однако, оказывается, встречается солидарность и "женская". Конечно, мы не имеем в виду 8-е марта, а тот случай, когда... Энн Лестер - небездарная, начинающая актриса - стала свидетелем оскорбительного, унижающего достоинство женщины поступка. Она решает отомстить обидчику, а заодно и проверить свои артистические способности. Однако интрига вскоре стала разворачиваться не по задуманному сценарию...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Никто не сомневался, что рано или поздно Пьер и Аманда станут мужем и женой. Никто, кроме них самих. Аманда и не думала выходить замуж за плейбоя, а Пьер не хотел жениться на дурнушке кузине, которую последний раз видел, когда той было всего тринадцать..
Начинающая актриса Энн Лестер по просьбе своей близкой знакомой возглавила на время брачное агентство. Откликнувшись на просьбу преуспевающего драматурга Пола Моллинсона, Энн предложила робкой и некрасивой девушке встретиться с ним. Свидание окрылило дурнушку, но Полу она была интересна лишь как материал для будущей пьесы. Незадачливая сваха решает отомстить коварному драматургу...
Жюстин Винтер вернулась в родительский дом, расположенный в заливе Джорджиан-Бей, чтобы управлять семейным бизнесом – небольшим коттеджным поселком. Девушка энергично берется за дело, но внезапно в ее офисе появляется бизнесмен-красавец Кэссон Форрестер и заявляет, что намеревается купить землю Винтеров под строительство прибрежного курорта. Жюстин в резкой форме отказывается от сделки. Но ей приходится часто встречаться с Кэссоном, все лучше узнавая своего «противника», Жюстин не в силах сопротивляться его обаянию и вскоре влюбляется в него…
— Ты меня любишь? — пораженно произнесла я, сердце сделало кульбит. Было и волнительно, и жутко раздражающе. Юджин снова валился ко мне и наводил шороху. — Да, безумно. Жить без тебя не могу, — внезапно тихо прошептал он, сокращая расстояние. — Боже, какие у тебя прекрасные глаза, — продолжил он бархатным голосом, оттесняя к стене. — Вот, опять! — Юджин снова пришёл в себя, и отскочил, а затем помрачнел и занял стул, на котором совсем недавно сидел Адонис. Я же совсем ошалела. — Что ты собирался сделать? — Наверное, поцеловать.
— Ты снова проиграл, — донесся до смущенного юноши голос его парня. — Ты ведь знал об этом? — откинув одеяло, пискнул тот, еще не проснувшись. — Конечно, — в дверях спальни показалась самоуверенная физиономия. — Еще ни разу ты не выдержал всю процедуру прелюдии, на самом интересном прося тебя трахнуть, — усмехнулся второй парень. — А посему, получи задание… В его руке оказался вибратор…
Друг всегда прикалывался надо мной из-за моего увлечения и рода занятий, я актер в детском театре. А тут получилось так, что прикололся над ним.
Поспорить с лучшим другом на нашего богатенького выскочку? Легко. Вляпаться по самое небалуй? Умеею, практикую. Пожалеть о содеянном? Запросто… Только иногда бывает поздно…
Настоящая сказочная принцесса всегда знает, с чем подать дракона. Настоящий сказочный дракон даже не представляет, какого противника встретит в лице принцессы.