От любви до ненависти и обратно - [39]

Глава 11

Путь из рощи во Флидабург прошел как в тумане. Куда умчался Верн, Грета не знала. И знать не хотела. Мечтала не видеть никогда, молила, чтобы в болото провалился лесное, захлебнулся тиной мерзкий оборотень.

“Зачем меня женой сделал? Издеваться?”

Хотя еще в лодке себе на этот вопрос ответила. Под присмотром у него будет. Никакие козни построить не сможет, слова против не скажет. Полностью теперь от него зависит. Сказал: “Вещь”, – его вещь и есть.

Грету встретили фрейлины – оборотни из семей знатных. Смотрели на нее с интересом, но ничего не выпытывали. Просто поставили перед фактом, что отведут в Мраморные бани. В королевской купальне омоют и во дворец сопроводят. Там спальня для молодых уже подготовлена.

– Спальня, – повторила Грета тихо и всхлипнула.

– Ну что вы, Ваше Величество, – встревожилась одна из дам с серебряными нитями в кудрях. – Вы не бойтесь. Король у нас ласковый. Не обидит.

Но Грету уже было не остановить. Слишком долго она сдерживалась, чтобы не разреветься. Упоминание о брачной ночи высвободило весь запас жалости к себе и своей участи. Она ревела, уткнувшись в грудь испуганной женщины, наплевательски относясь к тому, как выглядит, что подумают и куда ее ведут эти благовоспитанные фрейлины.

А вели ее, несмотря на истерику, в мыльню. Разули, сняли одежду землей испачканную. Тело, волосы умаслили. Песни пели свадебные. Чем-то поили, вроде как успокаивающим. Грета предпочла, чтобы ядом или снотворным каким-нибудь. Провалиться в беспамятство, пусть Верн с ней что хочет, то и делает. Вода горячая катилась по ее телу, а колдунья все думала, как ей жить дальше, как отомстить королю, если в лапах его застряла безнадежно.

– Травы тут есть? – мрачно спросила Грета.

– Есть, конечно, Ваше Величество, – обрадовалась старшая фрейлина по имени Вива. – Какие смешать? Вам в купальне запарить или в тело втирать будете?

– Во дворец соберу. Отвар для себя приготовлю. Сбросить страхи мне надо, леди. Успокоиться, чтобы не обидеть короля дурным настроением.

– И то верно, Ваше Величество, – еще больше обрадовалась Вива. – После купания тогда с вами сходим.

Грета кивнула и отдалась знатным дамам. Пусть готовят к расправе ее тело. Последний раз почувствовать себя высокородной леди. Наутро ничего этого не будет.

Когда доехали до дворца, уже темнело. В полумраке добрались до роскошной королевской спальни. Пропахло все благовониями и цветами. Над кроватью знамя с горящими триллиумами. Улыбнулась Грета недобро и на пуф невысокий села. И ведь верно ей предрекали в королевской спальне мужа ждать. Кто бы только знал, что мужем тем грязный оборотень будет.

– Что-нибудь, кроме чайника с чашей, подать, Ваше Величество? – спросила фрейлина.

– Нет. Благодарю. Этого достаточно.

Принесли ей посуду, сказали, что король во дворец все еще не явился, и оставили одну – ожидать молодого мужа.

Заваривать она совсем не успокоительное собиралась. Рецепт этот еще лет в пятнадцать у жриц вычитала. Никогда бы не подумала, что пригодится.

Когда отвар остыл, Грета скинула с себя сорочку нарядную и, прочитав молитву с проклятьем над снадобьем, тщательно в кожу по всему телу втерла. Улыбнулась своему отражению. Красивая и смертоносная. Достойная королева для захватчика. Надела сорочку, накидку, золотом расшитую, и забралась под одеяло. Осталось лишь ждать. Было страшно. Зато одним ударом отомстит и за себя, и за родителей.

Часы шли, а короля все не было. Полночи как прошло, усталость и сон тело разнежили.

“Все-таки хороша кровать у Его Величества. Сами собой глаза закрываются, – Грета еще раз зевнула и улеглась поудобнее. – Видать, все-таки провалился в болото. Туда ему и дорога, животному”.

Она почти сразу уснула, и что-то ей снилось беспокойное, но вдруг неясное волнение из неги вытянуло. Грета проснулась и увидела глаза зеленые. Горели в темноте, пугали дикостью. Верн прыгнул на кровать не просто черным зверем, громадиной. Не видела его прежде Грета в этом обличии. Мрачный, с дымными полосами и таким весом великим, что не ясно, как кровать такую кошку выдерживает.

– Верн? – испуганно сказала Грета. Хотя зачем? Кто еще может быть в спальне?

Не ответил, но взгляд как будто смягчился. Упал ей в ноги и свернулся клубком, как в детстве бывало. От этого впечатления у Греты ком подкатил к горлу, а Верн вдруг сказал с тоской в голосе:

– Я не убивал твоего отца. Голову отрубил, да. Но умер он не по моему желанию.

Грета попробовала вытянуть из-под него ноги, однако это было совершенно бесполезно.

– И мне жаль герцогиню. Хотя не думал, что прощу ее когда-нибудь.

– И что? – раздраженно спросила Грета, все еще не в силах выбраться. – Думаешь, после подобной исповеди прыгну под тебя и воспылаю любовью?!

Зарычал Верн бешено. Рванул зубами одеяло, когтями располосовал все убранство кровати. Грета вжалась в дубовую спинку, понимая, что сейчас и до ее тушки доберется. Как-то так себе злость оборотня и представляла, но не понимала, зачем спальню терзает. Или ее оставил на сладкое?

– Я твой муж! – выкрикнул Верн, в человека вернувшись. – Мне не нужно твое согласие!

Прыгнул к ее укрытию и впился в шею, то ли целуя, то ли прикусывая. Грета закрыла глаза и поблагодарила богов за возможность убить обидчика. И вдруг Верн расхохотался.