От любви до ненависти и обратно - [33]

– О. В этом я не сомневаюсь, – улыбнулась Грета. – Меня интересует более приземленная вещь. Кто теперь в моем доме? Когда я уезжала, наш особняк заколачивали. А теперь, смотрю, там кто-то хозяйничает. Хочу знать, кто это. Кому Верн мой дом отдал?

– Тогда пойдемте, Грета, – взял ее под руку Оберон. – Прогуляемся.

Они вышли из приемной и двинулись в сторону конюшни.

– Не против пообедать со мной в вашем родовом гнезде? – спросил Оберон.

– А хозяин против не будет? Гость из меня не самый добродушный.

– Не против.

– Значит, это вы.

– Я живу во дворце. Но вы правы. Ваш дом под моим управлением.

Когда дошли до конюшни, Оберон уточнил: предпочитает Грета лошадь или повозку. Та молчала, и западник понял, что колдунья еле сдерживается, чтобы не обрушить на него весь свой гнев. Ее можно понять. Грета за дни ожидания устала. А он все время приносит ей дурные вести, мешает, следит, демонстративно не пускает к королю, еще и хозяйничает в доме, который построили ее предки.

“Должно быть, герцогиня меня ненавидит, – думал Оберон, пока их повозка катилась по мосту через Флиду. – Как неприятно”.

Лошади остановились возле особняка, но Грета выходить не собиралась. Была напряжена и смотрела в пол.

– Там мало что изменилось. Не переживайте, – попытался поддержать ее Оберон.

Зря. Посмотрела на него с такой злостью, что решил больше сохранность ее дома не комментировать. Однако Грета все-таки вышла и пошла за Обероном, по пути высматривая герб на стенах здания. Его не было. Во-первых, у Оберона герба вообще не было. Во-вторых, западник здесь не жил. Никто не жил.

– Что это за место? Теперь, – спросила Грета, рассматривая небольшие столы с лавками в столовой. – Чем не устроил наш обеденный стол из красного дерева?

– Неудобен.

– И со стен все сняли. Очень скромно. У вас обет Сдержанности? Хотя нет. В одежде роскошествуете.

– Вещи вашей семьи в подземелье. Все в целости.

– Ха! Как мило. Не растащили и не сломали, – она провела рукой по грубой скамейке. – Чисто. Так что это за место?

– Школа.

Грета растерялась. Она по-другому посмотрела на столы, и видно было, что вдруг поняла, почему лавки такие низкие.

– Я пригласил вас пообедать, – отвлек ее Оберон. – Не против простой еды? – глянула на него исподлобья. – Просто не смогу угостить таким же чудесным вареньем. И травы во Флидабурге не такие ароматные.

– Уж мне ли не знать, какие здесь растут травы, – сказала Грета.

– И то верно, – вздохнул Оберон и позвал кухарку. – Элли! Накрой нам на двоих с госпожой.

Пышнотелая женщина скрылась, не задавая лишних вопросов. И появилась через несколько минут с ароматным рагу, хлебом и парой кружек эля. Пока ее не было, Грета молчала, молчал и Оберон. Обычно два человека не терпят такое положение. То один, то другой пытается заговорить, избавиться от раздражающей тишины. Но им с Гретой было уютно. Они не нуждались в общении и не тяготились друг другом. Лишь когда кухарка расставила тарелки на столе и, пожелав “приятного аппетита”, юркнула в дверь для прислуги, Грета осмотрела стол и усмехнулась:

– Серьезно? Вы пьете эль?

– А вы?

– Могу и эль попить. Три года среди простого народа делают свое дело.

– Среди оборотней.

– В чем разница?

– Вы стали похожи на оборотня. Не понимаю, почему.

– Я хорошо приспосабливаюсь.

– Если бы это было так, вы бы не грызлись с королем.

Опять посмотрела на него исподлобья и села за стол. Оберон к ней присоединился, хотя с его ростом это было чертовски неудобно, и выпил немного. Затем стал спокойно есть, стараясь не смотреть на Грету. Опять наступило это уютное молчание. Они обедали, сидя на низкой лавке, попивая простой эль. Почти как приятели. А может, и друзья.

– Почему вы улыбаетесь? – спросила Грета.

Оберон пожал плечами.

– Мне хорошо.

– А мне не очень.

– У вас есть на это причины.

– Вы такой до тошноты понимающий. И как умудрились набраться мудрости за такой короткий срок? Ведь очень молоды.

“Пытается узнать, сколько мне лет”, – подумал Оберон и еще шире улыбнулся, восхищаясь расчетливостью герцогини.

– У меня были хорошие учителя.

– И где же вы обучались?

– На западе. Я думал, вы помните, что я запада.

– А что там на западе?

– Леса.

– Вы жили в лесу?

– Да. Всегда.

– Хм.

Грета допила эль и посмотрела на него пронзительно.

– Вы из Заветного леса оборотней?

“А вот и мне прилетела стрела в голову”, – подумал Оберон.

– Да, – ответил он просто. – Когда-нибудь я расскажу вам об этом. Сейчас не лучшее время. И место тоже неподходящее.

– Посчитаю за обещание. Спасибо за обед.

Она встала из-за стола и поправила волосы, с которых съехала лента.

– Мой слуга довезет вас до дома, – сказал Оберон, а сам отвернулся.

– А если я не скажу ему, где живу?

– Я прекрасно знаю, где вы живете, Грета. И вы знаете, что я знаю.

Она засмеялась. Ему вновь стало неприятно.

– Давайте провожу, – вновь взял ее под руку Оберон, и они вышли из столовой.

Когда посадил Грету в повозку, хотел хоть что-то сказать. Как-то загладить это едкое послевкусие от ее смеха, но не мог найти нужных слов. Потому Оберон просто попрощался и собирался уйти. Но вдруг Грета взяла его за руку и мягко сказала:

– Спасибо. За то, что не отдали дом оборотням. Мама бы мне не простила.