От любви до ненависти и обратно - [21]

Грета собрала вещи для обряда и пошла к старому замку. Угрюмое по первости здание теперь ей казалось совершенно домашним. Темное, да. Но не страшнее королевского дворца. Тут даже жуткой башни не было. Красиво внутри. Никто вещи семьи не трогал, драгоценности не брал. Заходи и живи в свое удовольствие. Но Грета ходила сюда по другому поводу.

Как только приехала на побережье, колдовать училась заново. Пожиратель магии предметом оказался не таким уж особенным. Не поглощал он эту магию, просто удерживал. Как только колдуешь, силу обращал против хозяина. Больно было. Грета в первые разы так плакала, что неделями отходила и всерьез думала больше колдовать не пробовать. Однако время шло, а желание вернуть силу жгло пуще пыток ошейника. Да и сложно в новом месте обживаться без магии. На целую провинцию они одни – сложно и небезопасно.

Спустя год Грета уже неплохо справлялась. Полтора прошло – совершенно освоилась. Силы в ней прежней не было. Но небольшое колдовство поддавалось, вызывало только жжение. Краснела кожа, приходилось залечивать, но сдвиг в мастерстве Грету радовал.

“Еще пару-тройку лет ― и освою все, что ты, урод, отнял”, – думала колдунья, рассматривая шею в зеркале.

Вполне возможно, вам интересно, почему теперь Грета тренировалась именно в замке. Сейчас расскажу.

Когда ей исполнилось пятнадцать и вся семья осознала, что силы у Греты даже больше, чем они могли рассчитывать, отец не на шутку забеспокоился. Переживал, что больной король надумает использовать дочь как дарителя магии. Действие это опасное и сложное – например, нужно искреннее согласие мага на передачу силы от него к одариваемому – но король находился уже в такой безысходности, что (чем черт не шутит) мог бы и рискнуть. На юную герцогиню, к слову, прекрасно подействовал бы шантаж, а уж в этом король был мастер. Именно поэтому в тот год герцог решил подстраховать дочь и обучил Грету древней и запрещенной в их просвещенной культуре практике – насильно забирать силу у магических сущностей. И самое забавное, а теперь так мило пригодившееся, что тренировались они на призраках.

Как только Грета освоила начальную магию, пошла исследовать округу мельницы, встретила она неупокоенных душ немерено. Радовал тот факт, что призраки были оборотней, и ошейник медный тоже создали оборотни – остатки магии с пожирателем отлично друг с другом сладили. Каждый раз, вбирая в себя силу призрака, Грета чувствовала, как ошейник слабеет. Не может он удерживать оборотней, не для того его создали. Мало только в них магии. В привидениях, так вообще крупицы. Но как только Грета нашла эту лазейку, начала с азартом охотиться на духов своей провинции. Ну а больше всего их в старом замке пряталось. Потому и бродила она по нему каждый раз, как уезжал Фроди с мельницы.

Самым лакомым призраком для Греты был дух последнего лорда. Старик оказался коршуном, каждое полнолуние слетал с замка в море, и чувствовала колдунья, что в нем-то силы немерено осталось. Выследить пыталась, заманить пробовала, не поддавался лорд. Ускользал, петлял по коридорам так, что Грета догнать не успевала, а потому вычислить его передвижения не могла. Отец ведь с детства твердил, что предсказуемы призраки. Новые пути не выдумывают, по привычным петляют, запомнишь ходы, ритуальные ловушки поставишь. А лорд быстрый слишком и замок огромен.

– Проклятущий обычай оборотней строить непонятные домища. На кой черт они всегда из коридоров путаницу делают?

Грета зажгла факел. Затем взяла карту замка, что чертила уже пару месяцев, и двинулась дальше обследовать древнее строение. Шла осторожно, опасалась ловушек от захватчиков. Вскоре дошла до места, на котором свои записи остановила, и стала размышлять, в какую сторону двинуться. Пути у нее было два. За тяжелыми дверями она обнаружила темные проходы, заросшие паутиной. Подумалось: “Уж не гигантских ли пауков тут бывшие хозяева прятали?” Однако следов кормления жутких тварей нигде не было.

– Хорошо, – выдохнула Грета. – Сейчас у меня есть немного магии. Если столкнусь с чудовищем, отобьюсь как-нибудь. Да и огонь у меня имеется.

Она еще раз заглянула за одну и за другую. Проиграла детскую считалочку и вошла.

К удивлению Греты, коридор ни к каким дверям не вел и вдруг начал сужаться. Стало жарко и душно. Она решила вернуться. Не стоило рисковать, пока не вернула силу в полной мере, но как только мысль эта посетила, Грета увидела, как мелькнуло свечение.

“Призрак! И чей же?”

Она погасила факел, опасаясь спугнуть добычу, и медленно пошла за плутающим по проходу телом. Проход, к слову, был все так же узок, и Грета едва протискивалась вперед, надеясь, что где-нибудь там есть поворот, и коридор вернется к своим обычным размерам. Но поворота все не было, а паутина уже надоела и оплела все платье и волосы.

– Фу! – разозлилась Грета и сняла с лица свалившуюся на голову паутину. – Ладно, пусть идет. Надо выбираться из этой узкой печи.

Она потянулась к факелу, чтобы зажечь его, как вдруг услышала легкий шорох по шелковому подолу. Посмотрела под ноги, а там рука привидения. Прямо из пола вынырнула и пальцами по ткани перебирает.