От любви до ненависти и обратно - [14]

– Жду с нетерпением! – с вызовом сказала Грета. – На закате костер запалишь?

Вдруг Верн засмеялся.

– Нет, я тебя не убью. Не дождешься.

Это для Греты действительно стало неожиданностью. Что он делать собрался, неизвестно. Но какая разница? Она размышляла: раз жива останется, то еще пожалеет о своей глупости оборотень.

– Знаю, что ты присягнуть королю не успела. Мне клятву верности дашь?

– Издеваешься?

– Это чтобы записали, что ты отказалась, – мотнул он головой в сторону писаря.

Только сейчас Грета заметила, что действительно беседу-то их документируют.

“Что за дьявольскую игру он затеял?”

Только об этом подумала, как в зал вошел человек с небольшой плоской коробочкой. Передал ее Верну, а оборотень довольно улыбнулся и открыл.

– У меня для тебя, Грета, подарок. Сюрприз. Помню, любишь сюрпризы.

Он достал из коробки медное кольцо со знаками Зверя. Грета моргнуть не успела – не то что оттолкнуть Верна магией – как тот защелкнул украшение на ее шее.

Кожу обожгло хищным пламенем, Грета сразу поняла, что медь зачарована. Попыталась вырваться, только сила не слушалась. Будто крылья вырвали бабочке, трепыхалась в руках оборотня, совершенно беспомощная. А Верн не отпускал ее, сжимал пальцы на белоснежной шеи и в глаза смотрел безжалостно. От глаз его пронизывающих мороз прошел по коже, а оборотень возвышался над добычей долгожданной и почему-то медлил, сам не осознавал окончательно.

Лишь схватил ее, мысли все развеялись. Чувствовал, как колотится в герцогине сердце ненавистное, ощущал запах ее колдовской и попытки вырваться неумелые. Как же хотелось вгрызться в ее голову.

– Это пожиратель магии, – хрипло оборвал их единение Оберон. – Древний амулет против колдовства. Мы…

– Она уже поняла, – отшвырнул Грету Верн и вернулся на трон.

Оберон помалкивал, как и все в зале. Герцогиня приходила в себя, пытаясь понять новые ощущения. А Верн прикрыл глаза и нахмурился.

– Сама виновата, – наконец тихо произнес оборотень. – Из-за упрямства твоего на улицах трупы валяются. Открыла бы ворота, сейчас на местах тех болтались бы перепившие на свадьбе счастливчики.

– Мерзавец, – шептала герцогиня, пытаясь стащить с себя украшение, которое ошейником стянуло горло. – Будь ты проклят, грязное животное!

– Опять животное, – сжал зубы Верн. – Я оборотень! И я твой король, нравится тебе это или нет.

– В таком королевстве я жить точно не намерена.

– О, нет, ты будешь. И я лишаю тебя титула.

Грета замерла, прожигая его взглядом.

– И земель. Все у тебя забираю, Триллиум. Все. Будешь жить долго, без привилегий и без магии. Посмотрим еще, долго ли гордыня у тебя, девка, продержится.

– Еще что отнимешь? – холодно спросила Грета.

Внутри у нее как будто все окаменело, а Верн пожал плечами.

– Я пойду? – спросила она с вызовом.

– Иди. Хотя нет, – Верн окатил ее триумфальным взглядом. – Не слишком ли роскошно платье для горожанки без имени?

– Что?

– И украшения благородные.

“Чтоб ты сдох, урод!”

Грета скинула с себя серьги, кольца и пояс драгоценный. Швырнула ему под ноги шубу. Начала расшнуровывать платье. Столько злости было в ней, что даже помощь не понадобилась. Чувствовала, как краснеет. Только не от стыда, от ярости. Не смотрела на других, только Верна душила своей ненавистью. Перешагнула через бархат черный и в оборотня с рыком бросила. Тот поймал, вроде как даже смутился. Грета стояла в тронном зале в тонкой рубашке чуть выше щиколоток и думала:

“Попросит снять, глаза ему выцарапаю”.

Не просил. Только сидел на своем троне и пялился. Торжествовал, должно быть, оборотень. Но по виду не сказать, о чем думает.

– Все? – вздернула она гордо голову.

– Нет! – прикрикнул на нее Верн. – Тесьму золотую забыла.

Стала расплетать волосы. Пальцы дрожали, получалось очень медленно. Прокляла его уже всеми бранными словами, которые за свою жизнь услышала. Выживет и отомстит, только это Грету успокаивало.

Бросила тесемки в застывшего оборотня. Скользнула взглядом по Оберону, который был белее снега на улице.

– Вы можете идти, ле… Грета, – тихо сказал брюнет.

– Поторопись, – ожил Верн. – До темноты еще найти приют нужно. А то мои солдаты о пылкости столичных ведьм наслышаны.

Грета бросила на него ядовитый взгляд и гордо зашагала к выходу. А когда хлопнула дверь, один из советников повернулся к своему оруженосцу и тихо сказал:

– Отправь людей, пусть перехватят прекрасную деву и отвезут в особняк, что я занял.

В тот же миг Верн сжал его горло.

– Если один из вас… Или один из ваших людей тронет ее хоть пальцем, в тот же час оторву ему голову!

– Но вы же… – прохрипел советник.

– Пусти его, Верн, – вступился Оберон. – Мы не обязаны предугадывать твое настроение. Особенно… такое.

Тот послушался и попытался успокоиться. Плохо выходило.

“Вспылил опять. Куда она пойдет без платья? Ведь холодно…”

– Мне отправить за ней? Передать шубу? – угадал его мысли Оберон.

– Нет, – рявкнул Верн. – Сдохнет, так ей и надо, гадине.

Глава 5

Грета вышла из дворца, и ее охватил дикий холод. Никогда прежде она так остро его не чувствовала. Как теперь будет жить без магии? Ведь и дышится даже по-другому. Такая слабая.

“Не отомщу, – чуть не плакала Грета. – Не смогу. Тут и замерзну в лучшем случае. В худшем стану солдатским развлечением”.