От Копакабаны до Амазонки - [49]

— Мистера Линка?

Да, его. Он отрицает возможность месторождений нефти в Амазонии. В других районах поисков обрушиваются буровые, происходят взрывы скважин. Как бы случайно. И это при американском персонале! Не правда ли, симптоматичные совпадения? Но как установить истину? Разве легче, чем, например, в случаях убийства Маттеи и Хаммаршельда? Ничего не докажешь. Бог с ними! Теперь нас упрекают в недостаточной производительности. Разумеется, мы являемся бельмом на глазу. Ведь если другие страны Латинской Америки последуют нашему примеру… какая катастрофа! Да, мы многих смущаем, и мы эту свою роль будем продолжать!

— Ваши планы?

— В масштабах страны? В ближайшие два года предполагаем создать два новых нефтеперегонных завода — в Порту-Аллегри и в Белу-Оризонти. Расширим существующий нефтеперегонный завод «Дюк де Каксиас» и завод синтетического каучука в окрестностях Рио. Построим газопровод между Рио и Белу-Оризонти. Приобретем шесть новых танкеров. Здесь, недалеко от Баии, в Камасари создадим крупный нефтехимический комплекс, на котором будет производиться целый букет необходимых нашему народному хозяйству продуктов. Комплекс в отличие от того, как это делается у вас в Европе, мы расположим в отдалении от нефтеперегонного завода.

— А вы учитываете, что транспортные расходы в таком случае увеличатся?

— Да, мы это предвидим. Но социальный результат, однако, далеко превзойдет рентабельность, понимаемую в узком смысле. Мы — государственная промышленность, и прибыль социальная для нас важнее, чем прибыль денежная. Дело в том, что там, где возникают наши предприятия, к лучшему меняется все. Например, в Реконкаво. С тех пор как здесь существует «Петробраз», заметно повысился материальный и культурный уровень населения. Неграмотные люди научились читать, потребовали открытия школ для своих детей. Многие села превратились в поселки городского типа. Оживилась торговля.

После паузы директор продолжает:

— «Петробраз» поколебал и полуфеодальные порядки в латифундиях. Крестьяне уже не соглашаются работать у фазендейро за 5 или 8 тысяч крузейро, если у нас даже неквалифицированный рабочий получает 32 тысячи и плюс бесплатный обед. Паш пример необходим и для рабочих мелких промышленных предприятий Баии. Ведь заработная плата рабочих там, как и в латифундиях, в подавляющем большинстве очень низкая, до 10 тысяч крузейро. Но эти рабочие вынуждены терпеть, поскольку в городе 200 тысяч безработных… Словом, «Петробраз» выступает как фактор положительной эволюции. Строительством нефтехимического комплекса в Камасари, если оно осуществйтся, мы расширим круг нашего влияния. Частные предприятия последуют за нами, будут устраиваться поблизости. Новый кусочек Бразилии выйдет, скажем, из… полуфеодализма.

— Ну а как с торговлей горючим? Она по-прежнему останется в руках американцев?

— Нет, и эту сторону дела мы будем решать на основе национализации. Для нас вопрос не в том, что рядом с государственной монополией существуют частные, в том числе И иностранные, предприятия. Главное в том, что через эти последние за границу вывозится слишком много валюты. Естественно, нам следует покончить с этим.

— Каковы перспективы решения этой проблемы?

— Все зависит от нашей активности, от силы народного движения. Но что в конце концов торговля горючим будет в наших руках — это несомненно.

…В отеле меня ожидал Педро.

— Имею для вас, — почти радостно вскричал он, — совершенно сказочную историю о том, как один капангас с фазенды внутреннего штата имеет на своей совести… 32 убитых по приказу хозяина. Среди его жертв имеется даже священник, которого он застрелил в храме во время мессы…

Глава X ЦАРСТВО САХАРНОГО ТРОСТНИКА

Если где действительно грешат, так это на экваторе…

Капеллан Гаспар Баэлюс

Единственным сладким продуктом в старых средиземноморских цивилизациях был мед, этот счастливый результат слияния усилий пчелы, цветов и солнца. В античной Греции 500 граммов меда стоили целого барана.

Европа впервые узнала о тростниковом сахаре в период крестовых походов 1096–1270 годов. На крестоносцев, сообщают в своих хрониках Жак де Витри и Альбер д’Экс, сахар произвел такое сильное впечатление, что они доставили его образцы домой. Однако попытки культивировать сахарный тростник в Европе результата не дали, и сахар, потребность в котором начала расти, стал предметом импорта. Венеция, через которую велась торговля с Ближним Востоком и Индией, ввозила оттуда тростниковый сахар, рафинировала его и затем перепродавала всей Европе, включая Англию. Располагая монополией, Венеция наживала на новом продукте-люкс, продававшемся только через аптеки, огромные барыши.

В пору своего начального распространения в Европе сахар входил в номенклатуру королевских подарков. Вот маленький эпизод, отмеченный в хронике XV столетия. Египетский султан, желая задобрить Карла VII, который отзывал от него своего посла, направил ему в качестве дара… квинтал рафинированного тростникового сахара.

Но над сахарной монополией Венеции вскоре нависает смертельная угроза. Испанцы и португальцы разбивают крупные плантации сахарного тростника на островах Канарских, Мадейра, Зеленого Мыса, и уже в XV веке этот «европейский» сахар выступает серьезным конкурентом восточного. Первенство сахарных прибылей переходит от Венеции к Лиссабону.