От Копакабаны до Амазонки - [43]

Затем все останавливается — и барабаны и танцы. Мать святых осторожно отирает лица танцовщиц, с которых, как и со всех присутствующих, и с меня в том числе, пот струится ручьями.

Потом барабаны начинают снова бить еще более неистово. Мать святых трясет агого — железным колокольчиком с высоким звуком — и начинает пение — то пронзительное, то басовитое. Дочери святых, полностью закрыв глаза, кружатся все тяжелее; их головы безвольно склоняются. Этот непередаваемый ритуал длится свыше трех часов. Атмосфера напрягается постепенно.

В одну из пауз я ускользаю на чистый воздух, чтобы ополоснуться прохладой.

Барабаны возобновляют свой ритм. Я остаюсь на улице. Хожу взад и вперед в кромешной тьме. Сигарета для успокоения нервов и глубокие вдохи для нормализации пульса. Барабаны неистовствуют, но я утопаю в черной ночи, как в глубокой воде, и в течение 20 минут упиваюсь одиночеством, невнятными запахами и свежестью. Вновь обретя равновесие, возвращаюсь в зал.

Хоровод застыл на месте, одна девушка вышла из него. Ее голова туго откинута назад. Лицо выражает страдание, губы стиснуты, кулаки сжаты до дрожи, все тело, словно натянутая струна. Она кружится, кружится вокруг себя, бьет по воздуху своими конвульсирующими руками. Потом внезапно расслабляется и опускается, почти падает на руки Матери святых. Через мгновение девушка столь же внезапно, в страстном порыве снова бросается в свой танец, кружится в ритме безумствующих барабанов. Вокруг все повторяют руками движения ее рук — молча, с остановившимися глазами. Девушка вращается, вращается, вращается все быстрее… и вдруг падает всем телом на землю, опустошенная, неподвижная, угасшая. Но через мгновение она опять загорается, изгибается кольцом, соединив над спиной голову и пятки, и дрожит в этом положении всем телом… Тут Мать святых приближается к ней, опускается около нее на колени, гладит ее затылок, что-то шепчет ей на ухо, поднимает ее и уводит в соседнюю комнату…

Транс девушки означал, что «бог воплотился в своем коне».

Боги Африки — Омулу, Ксанго или Иеманжа, чтобы совершить путешествие за океан, должны быть призваны своими далекими подданными. Мало того, они должны здесь непрерывно перевоплощаться, должны быть всегда носимы здесь кем-то, мужчиной или женщиной. Тот, кто вызвал бога с помощью барабанов и кто его носит в себе, в состоянии транса, в течение лишь нескольких коротких минут, тот на эти минуты становится конем богов. В этот-то момент Мать святых и успокаивает его, поглаживая ему голову, говоря ему что-то на ухо…

Ничего эротического, сексуального или порочного, ничего извращенного или нечистого нет в этой вере, которая пережила рабство и четыре столетия запрета. Сила? Да! Но также и реванш. Вера? Да! Но во что? В возможность носить в себе бога, быть его конем… Пусть один раз в жизни, но ощущать в себе могущество человека, способного подпереть собой небо!

От мотивов обряда, его символики мало что дошло до наших дней. Только посвященные постепенно познают термины и понятия давних эпох. А посвященные не говорят совсем или говорят очень мало. Один французский этнолог по мере посвящения делал достоянием гласности некоторые фрагменты этой космогонии. Но сегодня, сам став Отцом святых, полностью предавшись кандомбле, он упорно молчит и сожалеет о том, что в первое время не был скрытен…

Барабаны у приверженцев этой веры священны. Окропленные в церкви святой водой и освященные свечой, которая должна целиком сгореть около барабана, смазанные куриной кровью, пальмовым маслом и медом, они превращаются в предмет культа. Их нельзя ни продавать, ни даже давать кому-либо на временное пользование. Как и палочки, которыми по ним бьют, как и железный кол, на который они подвешиваются.

Перед посвящением новичка в кандомбле он должен провести несколько недель в абсолютном молчании (запрещено произносить хотя бы одно слово) и несколько недель строго поститься. Во время поста на выбритой голове претендента делаются ритуальные надрезы. Это целый церемониал, символизирующий приравнивание к первому Прародителю и братание со Смертью. Половое общение на весь период испытания исключается.

Если женщина беременна или находится в трауре, то бог никогда не согласится иметь ее в качестве своего коня и несколько дней в месяц для нее закрыт даже вход в храм.

Барабаны и песни призывают Омулу, Оксалу пли Ксанго — на выбор, по лишь Эксу имеет абсолютный приоритет в получении для себя коня. О нем, этом хитроватом и привилегированном боге, поется в трех первых молитвах кандомбле. Что касается Оксалу, то он фигурирует лишь в конце молебствия. По чину он хозяин неба и всех святых. Некогда по поручению Олорума, верховного божества, он должен был создать море и землю, однако не смог надлежащим образом завершить свой труд: поддался соблазну пальмового вина. По причине этой небрежности Оксалу первая супружеская чета — Окискише и Иффе — вынуждена была поселиться в недооборудованном раю…

Система запретов в кандомбле имеет определенную последовательность. Так, например, цветные колье, которые соединяют Сына или Дочь с их богом, разрешают кушать одни продукты и возбраняют другие, обязывают воздерживаться от половых сношений в некоторые дни и умалчивают о других днях. Во всяком случае, круг запретов реален, обязателен.