От Кибирова до Пушкина - [66]
Судя по всему, Вяч. Иванов внимательно прочел эти письма, нашпигованные цитатами на греческом (из источников) и немецком (из научной литературы) языках; судьба учеников никогда не была ему безразлична. 29 декабря 1925 года он послал Миллиор открытку с видом триумфальной арки Тита и пожелал ей успеха при защите дипломной работы. Дальнейшие письма Миллиор повествовали о состоявшейся удачной защите, о планах перебраться на север, поступить в аспирантуру и т. п. Последнее из сохранившихся датировано 13 апреля 1927 года.
Сгущавшийся мрак советской ночи не располагал к переписке с заграничными корреспондентами. Контакт с Римом учеников Вяч. Иванова (Альтмана, Миллиор и Мануйлова) восстановился в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Их письма Лидии Вячеславовне и Димитрию Вячеславовичу Ивановым, а также Ольге Александровне Шор находятся в Римском архиве и заслуживают внимания как летопись усилий учеников поэта по сохранению памяти о Вяч. Иванове в подсоветской России и по пропаганде его наследия.
«Список книг, купленных библиотекой Азербайджанского> Г<осударственного> У<ниверситета>», приложенный к письму Миллиор от 4 апреля 1925 года, представилось нецелесообразным публиковать в первозданном виде, т. е. без какой-либо логической последовательности и рубрикации. Перечисляемые в нем издания сгруппированы отчасти тематически (антиковедение, произведения древних авторов, немецкая и итальянская литература и проч.), отчасти — по формальному принципу (например, «издания на русском языке»). В конце записей Миллиор, выделенных полужирным шрифтом, в скобках приводится номер книги в составленном ею списке, затем, если таковое упоминание имеется в перечнях, опубликованных Г. В. Обатниным, римской цифрой обозначается номер этого списка, арабской — общее порядковое обозначение в его публикации. Многочисленные описки, ошибки, неточности Миллиор, порой крайне затруднявшие поиск, не исправляются. Читателю предоставляется возможность самому сравнить их с данными каталогов.
Если более или менее правдоподобная идентификация книг из-за скудости приводимых данных или обилия изданий (в особенности авторов, востребованных гимназическим обучением) оказывалась невозможной, запись не комментировалась. Особое внимание уделено наиболее авторитетной в области воспроизведения древних текстов серии «Bibliotheca scriptorum Graecorum et Romanorum Teubneriana», книги которой многократно воспроизводились стереотипически. Как и в случае с данной серией, порой весьма трудно было установить, какое из переизданий каждой конкретной книги имелось в виду. Это особенно касается «Справочника классического антиковедения в систематическом изложении» («Handbuch der klassischen Altertums-Wissenschaft in systematischer Darstellung»; также позднее выходил под названием «Handbuch der Altertumswissenschaft»), основанного в 1885 году Иваном фон Мюллером[649], продолженного Робертом фон Пёльманом в 1913-м, а с 1920-го в расширенном виде печатанного Вальтером Отто. В двенадцати разделах этого справочного издания (окончательный вариант) появлялись монографии, допечатка тиража которых производилась по мере того, как книги раскупались; отдельные исследования дорабатывались и появлялись в дополненном виде. Принадлежность к данной справочной серии неизменно отмечалась, указывались по преимуществу те издания, которые с наибольшей вероятностью могли быть приобретены поэтом (т. е. появившиеся до начала Первой мировой войны).
Идентификация книг производилась главным образом при помощи электронных библиотечных каталогов различных стран.
К. Ю. Лаппо-Данилевский (Санкт-Петербург)
>а) древнегреческие авторы:
1. Äschylus. Prometheus nebst den Bruchstücken von ΠΡΟΜΗΘΕΥΣ ΛΥΟΜΕΝΟΣ.
Äschylus’ Prometheus: nebst den Bruchstücken des ΠΡΟΜΗΘΕΥΣ ΛΥΟΜΕΝΟΣ / Für den Schulgebrauch erklärt von N. Wecklein. — Leipzig: Teubner, 1872. — IV, 148 S. — (переизд.: 1878 и 1893).
2. Bacchilidis carmina. — (39; VI, 1009).
Bacchylidis carmina cum fragmentis / Edidit Fridericus Blass. — Lipsiae: Teubner, 1898. — LXV, 200 S. — (переизд.: 1899,1904 и 1912).
3. Carmina Homerica. Imm. Bekker. Vol. I et II. — (6; VI, 969).
Carmina Homerica / Immanuel Bekker emendabat et annotabat. — Bonnae: Marcus, 1858–1863. — 1–2. — (1: Ilias; 2: Odyssea).
4. Flavii Filostrati opera. — (47; VI, 1034 — только т. 1).
Flavii Philostrati Opera: Accedunt Apollonii epistolae; Eusebius adversus Hieroclem; Philostrati junioris imagines; Callistrati descriptiones / Auctiora edidit C. L. Kayser. — Lipsiae: Teubner, 1870–1871. — Vol. 1–2.
5. Pausanis Descriptio Graeciae.
С наибольшей вероятностью имелось в виду одно из следующих тойбнеровских изданий:
Pausaniae Descriptio Graeciae / Recognovit Joannes Henricus Christianus Schubart. — Lipsiae: Teubner, 1853–1854. — Vol. 1–2.
Pausaniae Graeciae descriptio / Recognovit Fridericus Spiro. — Lipsiae: Teubner, 1903. — Vol. 1–3.
6. Platonis dialogi. Teubner. ex recen. Hermanni.
Тимур Кибиров — поэт и писатель, автор более двадцати поэтических книг, лауреат многих отечественных и международных премий, в том числе премии «Поэт» (2008). Новая книга «Генерал и его семья», которую сам автор называет «историческим романом», — семейная сага, разворачивающаяся в позднем СССР. Кибиров подходит к набору вечных тем (конфликт поколений, проблема эмиграции, поиск предназначения) с иронией и лоскутным одеялом из цитат, определявших сознание позднесоветского человека. Вложенный в книгу опыт и внимание к мельчайшим деталям выводят «Генерала и его семью» на территорию большого русского романа, одновременно искреннего и саркастичного.
«Суть поэзии Тимура Кибирова в том, что он всегда распознавал в окружающей действительности „вечные образцы“ и умел сделать их присутствие явным и неоспоримым. Гражданские смуты и домашний уют, трепетная любовь и яростная ненависть, шальной загул и тягомотная похмельная тоска, дождь, гром, снег, листопад и дольней лозы прозябанье, модные шибко умственные доктрины и дебиловатая казарма, „общие места“ и безымянная далекая – одна из мириад, но единственная – звезда, старая добрая Англия и хвастливо вольтерьянствующая Франция, солнечное детство и простуженная юность, насущные денежные проблемы и взыскание абсолюта, природа, история, Россия, мир Божий говорят с Кибировым (а через него – с нами) только на одном языке – гибком и привольном, гневном и нежном, бранном и сюсюкающем, певучем и витийственном, темном и светлом, блаженно бессмысленном и предельно точном языке великой русской поэзии.
Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет.
Перед нами – первый прозаический опыт лауреата Национальной премии «Поэт» Тимура Кибирова. «Радость сопутствует читателю „хроники верной и счастливой любви“ на всех ее этапах. Даже там, где сюжет коварно оскаливается, чистая радость перекрывает соблазн пустить слезу. Дело не в том, что автор заранее пообещал нам хеппи-энд, – дело в свободной и обнадеживающей интонации, что дорога тем читателям стихов Кибирова, которые… Которые (ох, наверно, многих обижу) умеют его читать. То есть слышат светлую, переливчато многоголосую, искрящуюся шампанским, в небеса зовущую музыку даже там, где поэт страшно рычит, жалуется на треклятую жизнь, всхлипывает, сжавшись в комок, а то и просто рыдает… Не флейта крысолова, не стон, зовущийся песней, не посул сладостного забвения, не громокипящий марш (хотя и все это, конечно, у Кибирова слышится), а музыка как таковая» (Андрей Немзер).
«Книга волшебных историй» выходит в рамках литературного проекта «Книга, ради которой…» Фонда помощи хосписам «Вера».В тот момент, когда кажется, что жизнь победила нас окончательно, положила на обе лопатки и больше с нами ничего хорошего не случится, сказка позволяет выйти из этой жизни в какую-то совсем другую: иногда более справедливую, иногда более щедрую, иногда устроенную немножко подобрее, – и поверить всем сердцем, что правильно именно так. Что так может быть, а потому однажды так и будет. Сказка – утешение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия «Классики за 30 минут» позволит Вам в кратчайшее время ознакомиться с классиками русской литературы и прочитать небольшой отрывок из самого представленного произведения.В доступной форме авторы пересказали наиболее значимые произведения классических авторов, обозначили сюжетную линию, уделили внимание наиболее важным моментам и показали характеры героев так, что вы сами примите решение о дальнейшем прочтении данных произведений, что сэкономит вам время, либо вы погрузитесь полностью в мир данного автора, открыв для себя новые краски в русской классической литературе.Для широкого круга читателей.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
За два месяца до выхода из печати Белинский писал в заметке «Литературные новости»: «Первого тома «Ста русских литераторов», обещанного к 1 генваря, мы еще не видали, но видели 10 портретов, которые будут приложены к нему. Они все хороши – особенно г. Зотова: по лицу тотчас узнаешь, что писатель знатный. Г-н Полевой изображен слишком идеально a lord Byron: в халате, смотрит туда (dahin). Портреты гг. Марлинского, Сенковского Пушкина, Девицы-Кавалериста и – не помним, кого еще – дополняют знаменитую коллекцию.
Данный сборник составлен на основе материалов – литературно-критических статей и рецензий, опубликованных в уфимской и российской периодике в 2005 г.: в журналах «Знамя», «Урал», «Ватандаш», «Агидель», в газетах «Литературная газета», «Время новостей», «Истоки», а также в Интернете.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.