От Кибирова до Пушкина - [241]
[Рец. на кн.:] Russica: The Russian Collection in the Nobel Library. Stockholm, 1994 // Новое литературное обозрение. 1995. № 12. — С. 423–424.
Михаил Кузмин: статьи и материалы. М.: Новое литературное обозрение, 1995. — 368 с. / Новое литературное обозрение. Научное приложение. Вып. III.
Стихотворная речь: Пособие для учащихся старших классов. М.: Интерпракс, 1995. — 264 с. / Программа «Обновление гуманитарного образования в России».
Владислав Ходасевич в московском и петроградском литературном кругу// Новое литературное обозрение. 1995. № 14. — С. 119–130.
Предисловие редактора [и подготовка текста к печати] // Писатели современной эпохи: Биобиблиографический словарь. Т. 2. М.: Русское библиографическое общество, ЭксПринт НВ, 1995. — С. 5–7.
Текстологические проблемы творчества М. Кузмина // «Вторая проза», Русская проза 20-х-30-х годов XX века. Trento: Dipartimento di Scienze Filologiche e Storice, 1995. — C. 133–143.
[Рец. на кн.:] Новые материалы по истории русской литературы. М., 1994 // Новое литературное обозрение. 1995. № 15. — С. 364–365. — Подп.: Н. Б.
[Рец. на кн.:] Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1991 год. СПб., 1994; Литературный архив. СПб., 1994 // Новое литературное обозрение. 1995. № 15. — С. 365–367.
[Рец. на кн.:] Николай Гумилев: Статьи. Материалы. Библиография. СПб., 1994 // Новое литературное обозрение. 1995. № 15. — С. 387–390.
Следственное дело Игоря Терентьева / Подг. текста С. В. Кудрявцева, вст. ст. и комм. Н. А. Богомолова и С. В. Кудрявцева // Минувшее. М.; СПб., 1995. Вып. 18. — С. 533–608.
К восприятию категории «подземный классик» // Новое литературное обозрение, 1995. № 16. — С. 91–97.
[Рец. на кн.:] М. Ljunggren. The Russian Mephisto. Stockholm, 1994 // Новое литературное обозрение. 1995. № 16. — С. 387–389.
Не доверяйтесь дилетантам // Независимая газета. 29 февраля 1996. № 40 (1119).
Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха [совм. с Дж. Э. Малмстадом]. М.: Новое литературное обозрение, 1996. — 320 с. / Новое литературное обозрение. — Научное приложение. Вып. V.
От составителя; Эротика в русской поэзии — от символистов до обэриутов // Анти-мир русской культуры. М.: Ладомир, 1996. — С. 5–6, 297–327.
[Рец. на кн.:] С. Дубнова-Эрлих. Хлеб и маца // Новое литературное обозрение. 1996. № 17. — С. 405–407.
О некоторых текстологических проблемах 1990-х годов // Literature rosyjska w nowych interpretacjach. Katowice: Wyd. Uniwersitetu Slaskiego, 1995. — S. 62–73.
«Но твое сердце поступает, как нужно: оно бьется и любит» [Интервью] / Беседовал Александр Щуплов // Книжное обозрение. 1996. 23 апреля. № 17. С. 16–17.
Поэзия 1917 — начала 1930-х годов: Пособие для студентов IV курса. М., [1996].- 39 с.
Неизданные стихотворения Андрея Белого // Новое литературное обозрение. 1996. № 18. — С. 218–221.
[Рец. на кн.:] Сотрудники Российской национальной библиотеки — деятели русской культуры. Т. 1 // Новое литературное обозрение. 1996. № 18. — С. 446–447.
Беломорские стихи Игоря Терентьева // Терентьевский сборник / Под общ. ред. Сергея Кудрявцева. М.: Гилея, 1996. — С. 127–130.
Дилетанты [рец. на кн.: Бронгулеев В. В. Посредине странствия земного. М., 1995; Немировский А. И., Уколова В. И. Свет звезд, или последний русский розенкрейцер. М., 1995] // Europa orientalis, 1996. Vol. XV. № 1. — С. 199–213.
Addenda // Новое литературное обозрение. 1996. № 19. — С. 191–194.
Александр Кондратьев. Учитель Анненский / Публ. и прим. // Независимая газета. 1996. 28 сентября. № 182 (1261).
О зажаренных соловьях // Независимая газета. 1996. 2 октября. № 184 (1263).
Примечания [к разделу «Стихотворения»] // Ходасевич Вл. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Согласие, 1996. Т. 1. — С. 495–530.
М. Кузмин. Стихотворения / Вст. ст., подг. текста и прим. СПб.: Академический проект, 1996. — 832 с. / Новая библиотека поэта.
[Рец. на кн.:] Михаил Кузмин. Театр: В 4 т. (2 кн.). Berkeley, 1994 // Новое литературное обозрение. 1996. № 20. — С. 373–377.
Предисловие; Комментарии к разделам «Некрополь» и «Литература и власть» // Владислав Ходасевич. Некрополь. Литература и власть. Письма Б. А. Садовскому. М.: С. С., 1996. — С. 7–15; 273–323.
Об одной «фракции» «Цеха поэтов» // Studia Slavica Helsengiensia et Tatuensia V. Модернизм и постмодернизм в русской литературе и культуре. Helsinki, 1996. — С. 171–180.
К изучению литературной жизни 1920-х годов // Седьмые Тыняновские чтения: Материалы для обсуждения. М.; Рига, 1995–1996. — С. 288–296 / Тыняновские сборники. Вып. 9.
Примечания [к разделам «Некрополь» и «Воспоминания»] // Ходасевич Владислав. Собр. соч.: В 4 т. М.: Согласие, 1997. Т. 4. — С. 536–562, 570–588.
На стыке двух культур [рец. на кн.: Fiedler F. Aus der Literatenwelt. Gottingen, 1996] // Иностранная литература. 1997. № 3. — С. 249–251.
Из оккультного быта «башни» Вяч. Иванова // Europa orientalis. 1997. Vol. XVI. № 2. — С. 207–220/ Быт старого Петербурга / Сост.: А. Д’Амелия, А. Конечный, Дж.-П. Пиретто.
Дневник В. К. Шварсалон лета 1909 года / Публ. и комм. // Там же. — С. 221–248.
[Рец. на кн.:] Christianity and the Eastern Slavs. Berkeley e.a, [1994–1995], Vol. 2–3 // Новое литературное обозрение. 1997. № 23. — С. 418–422.
Тимур Кибиров — поэт и писатель, автор более двадцати поэтических книг, лауреат многих отечественных и международных премий, в том числе премии «Поэт» (2008). Новая книга «Генерал и его семья», которую сам автор называет «историческим романом», — семейная сага, разворачивающаяся в позднем СССР. Кибиров подходит к набору вечных тем (конфликт поколений, проблема эмиграции, поиск предназначения) с иронией и лоскутным одеялом из цитат, определявших сознание позднесоветского человека. Вложенный в книгу опыт и внимание к мельчайшим деталям выводят «Генерала и его семью» на территорию большого русского романа, одновременно искреннего и саркастичного.
«Суть поэзии Тимура Кибирова в том, что он всегда распознавал в окружающей действительности „вечные образцы“ и умел сделать их присутствие явным и неоспоримым. Гражданские смуты и домашний уют, трепетная любовь и яростная ненависть, шальной загул и тягомотная похмельная тоска, дождь, гром, снег, листопад и дольней лозы прозябанье, модные шибко умственные доктрины и дебиловатая казарма, „общие места“ и безымянная далекая – одна из мириад, но единственная – звезда, старая добрая Англия и хвастливо вольтерьянствующая Франция, солнечное детство и простуженная юность, насущные денежные проблемы и взыскание абсолюта, природа, история, Россия, мир Божий говорят с Кибировым (а через него – с нами) только на одном языке – гибком и привольном, гневном и нежном, бранном и сюсюкающем, певучем и витийственном, темном и светлом, блаженно бессмысленном и предельно точном языке великой русской поэзии.
Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет.
«Книга волшебных историй» выходит в рамках литературного проекта «Книга, ради которой…» Фонда помощи хосписам «Вера».В тот момент, когда кажется, что жизнь победила нас окончательно, положила на обе лопатки и больше с нами ничего хорошего не случится, сказка позволяет выйти из этой жизни в какую-то совсем другую: иногда более справедливую, иногда более щедрую, иногда устроенную немножко подобрее, – и поверить всем сердцем, что правильно именно так. Что так может быть, а потому однажды так и будет. Сказка – утешение.
Перед нами – первый прозаический опыт лауреата Национальной премии «Поэт» Тимура Кибирова. «Радость сопутствует читателю „хроники верной и счастливой любви“ на всех ее этапах. Даже там, где сюжет коварно оскаливается, чистая радость перекрывает соблазн пустить слезу. Дело не в том, что автор заранее пообещал нам хеппи-энд, – дело в свободной и обнадеживающей интонации, что дорога тем читателям стихов Кибирова, которые… Которые (ох, наверно, многих обижу) умеют его читать. То есть слышат светлую, переливчато многоголосую, искрящуюся шампанским, в небеса зовущую музыку даже там, где поэт страшно рычит, жалуется на треклятую жизнь, всхлипывает, сжавшись в комок, а то и просто рыдает… Не флейта крысолова, не стон, зовущийся песней, не посул сладостного забвения, не громокипящий марш (хотя и все это, конечно, у Кибирова слышится), а музыка как таковая» (Андрей Немзер).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли наиболее значительные и достоверные воспоминания о великом русском писателе А. С. Грибоедове: С. Бегичева, П. Вяземского, А. Бестужева, В. Кюхельбекера, П. Каратыгина, рассказы друзей Грибоедова, собранные Д. Смирновым, и др.
В 1833 г. император Николай I подписал указ об утверждении песни «Боже, Царя храни» в качестве национального российского гимна. Уже почти сто лет в России нет царя, а мелодия Львова звучит разве что в фильмах, посвященных нашему прошлому, да при исполнении увертюры П.И.Чайковского «1812 год». Однако же призрак бродит по России, призрак монархизма. И год от года он из бесплотного, бестелесного становится все более осязаемым, зримым. Известный российский писатель-фантаст Роман Злотников одним из первых уловил эти витающие в воздухе флюиды и посвятил свою новую книгу проблеме восстановления монархии в России.
Осенью традиционно начинается учебный год, и мы пригласили провести первый осенний вебинар наших партнеров из школы литературного мастерства «Хороший текст». Это одна из лучших российских творческих школ, куда приезжают учиться со всего света. Поговорили о тексте, который переживается как собственный опыт, о том, как включить особенное зрение и обострить восприятие писателя, и главное — нужно ли учиться мастерству и почему отношения ученика и учителя — не сервис, а чистая метафизика.
Уголовно-правовая наука неразрывно связана с художественной литературой. Как и искусство слова, она стремится постичь философию жизни, природу человека, мотивацию его поступков. Люди, взаимодействуя, вступают в разные отношения — родственные, служебные, дружеские, соседские… Они ищут правосудия или власти, помогают или мстят, вредят или поддерживают, жаждут защиты прав или возмездия. Всматриваясь в сюжеты жизни, мастер слова старается изобразить преступника и его деяние психологически точно. Его пером создается картина преступления, выявляются мотивы действия людей в тех или иных ситуациях, зачастую не знакомых юристу в реальной жизни, но тем не менее правдоподобных и вполне возможных. Писательская оценка характеров и отношений важна для постижения нравов общества.
Борис Виан ─ французский писатель, и вообще, человек разнообразных талантов, автор ряда модернистских эпатажных произведений, ставший тем не менее после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Романы, которые сам Виан считал главным в своём творчестве, никто не классифицирует как фантастику. Хотя фантастические ситуации и персонажи их буквально переполняют. Вспомните хотя бы производящих таблетки для аптек кроликоавтоматов, выращиваемые из семян оружейные стволы, или людей с птичьими головами из романа «Пена дней».
Что мешает художнику написать картину, писателю создать роман, режиссеру — снять фильм, ученому — закончить монографию? Что мешает нам перестать искать для себя оправдания и наконец-то начать заниматься спортом и правильно питаться, выучить иностранный язык, получить водительские права? Внутреннее Сопротивление. Его голос маскируется под голос разума. Оно обманывает нас, пускается на любые уловки, лишь бы уговорить нас не браться за дело и отложить его на какое-то время (пока не будешь лучше себя чувствовать, пока не разберешься с «накопившимися делами» и прочее в таком духе)
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.