От и До. Книга 3. Свидетельства бывших атеистов - [36]

Но Бог любил и его. Он говорил ему в тот момент: «обратись ко Мне!» Он бы простил его. Он мне говорил в то время. И сестра верующая наша, которая работала в этой лаборатории, она молилась за нас. Церковь вся молилась. И по молитве Церкви, я знаю, что по молитве Церкви мы спаслись. По нашей молитве спаслись уже несколько. И спасутся еще многие и многие. Потому что Церковь постоянно молится, постоянно обращается, чтобы Бог открыл глаза. И Бог этого хочет».

Рассказ девятый Юлия, 33 года (Россия, г. Москва). Бывшая баптистка

«Если говорить о семье, наверное, с этого стоит начинать, то могу сказать, что никогда у меня не было сомнения, что Бог есть. Такого вопроса никогда передо мной не стояло. Семья не была церковной, не видела я, чтобы кто-нибудь ходил в церковь, но тем не менее года в четыре мы с сестрой были крещены по настоянию бабушки. Это событие совершенно стерлось из памяти. Абсолютно стерлось. Даже близко никакого воспоминания об этом нету.

Но тем не менее я знала, что мои родители верят в Бога, и никогда в этом не сомневалась. Я помню, что папа рассказывал какие-то вещи из Евангелия, из Нового Завета. Вот мне запомнилось, например, он как-то с восхищением говорил о том, как должно быть здорово в раю. Он говорил, что люди там, наверное, могут передвигаться без ограничений. Подумать только о каком-то месте, и оказаться там тут же. Вот это запомнилось.

Опять же, папа читал Библию детскую. И я помню, что в свое время для меня было большим удивлением, когда я обнаружила, что настоящая Библия не такая. Что в ней нет картинок, что в ней гораздо больше букв. Такое было открытие детское. Каких-то вопросов о смысле жизни у меня в детском и подростковом возрасте не было.

Кроме того, я знала, что мои прабабушка и прадедушка были баптистами. Они жили в небольшом городке в Белоруссии, в Минской области. Их дом перешел к нам после их смерти, и в этот дом мы стали с какого-то времени приезжать. Где-то нам было с сестрой одиннадцать лет, наверное. Стали приезжать и там жить. Лето, каникулы проводить там.

И улица, на которой дом стоял, она отличалась тем, что там очень много жило верующих людей. Но именно баптистов. И кстати, наш дом, когда еще прадедушка был жив, он использовался как баптистский дом собраний. Поэтому семья прадедушки была известная, и нас даже не знали по фамилии нашей настоящей, а знали по фамилии прадедушки. И так называли все.

И через дорогу от нас жила семья, она и сейчас живет, очень близких нам людей. Практически как родственников. Тоже баптисты. У них шесть детей. И мы как раз тогда познакомились. Нам по десять-одиннадцать-двенадцать лет было. С девочками сначала познакомились и подружились. Стали иногда ходить с ними на баптистские собрания. Родители каких-то препятствий не строили, видимо, потому что… ну, вот, кстати, надо спросить, почему.

Может быть, в память о прадедушке. Потому что он был исключительно хорошим человеком, и допустить, что его вера была какая-то плохая, наверное, они не могли. Поэтому нас спокойно отпускали на эти собрания. Но сначала это было таким «предприятием за кампанию», что ли, с друзьями. А потом, я помню лет в двенадцать все-таки эти походы сделались сознательными.

Я помню, что тогда, как баптисты говорят, сознательно обратилась к Богу. Стала читать Евангелие, оно стало для меня оживать. Первое свое ощущение помню, что есть Бог, Который за нас пострадал, и есть я, которая этого страдания недостойна. Какое-то такое было первое покаянное движение.

И с тех пор мы с сестрой стали постоянно ходить к баптистам. И поскольку проводили там практически все лето, ну, все лето там и были. Пели с ними, в лагерях участвовали, в воскресную школу ходили опять же. Как-то влились в эту среду. И мы там были как свои, как родные.

И, получается, с двенадцати лет я стала считать себя сознательной баптисткой. Приезжая в Москву, как-то не нашла я никакой церкви, чтобы в Москве ходить, но, поскольку в Белоруссию мы периодически приезжали, то, наверное, как-то хватало общения в этой церкви, этой веры.

И так прошло восемь лет. До двадцати лет все было прекрасно, как-то особых вопросов не возникало. А потом… Думаю, как вот об этом рассказать. Потому что мне кажется, что редко, наверное, у человека бывает: вот случилось какое-то событие, которое его отрезало от жизни прежней и в какую-то новую жизнь ввело. Может быть, так и бывает, но мне кажется, что Господь все-таки как-то несколько событий стыкует между собой, что человек постепенно переходит из одного состояния в другое.

Я помню, что вот мне чего-то не хватало. Какой-то глубины не хватало. В чем дело я не могла определить, но вот чего-то в баптистской церкви не хватало. Я не могла для себя определить, чего. И тогда я пошла к одному из проповедников. Ведь у баптистов же практически всякий взрослый человек — мужчина, молодой человек, он может стать проповедником. Больших препятствий к этому нет.

Пошла и сказала, что я хочу покреститься у баптистов. У вас уже хочу креститься и хочу уже полноценным членом церкви быть. Потому что, как вы знаете, они не признают Православного крещения, крещения в детстве. Надо перекрещиваться. Но в тот момент, это было как раз лето 2005 года, пастор церкви уезжал, и ни при каких обстоятельствах не мог просто физически меня крестить. Даже если бы я потребовала этого экстренно.