От голубого к черному - [50]

Глава 10 Распад

Мне что-то говорят

Повсюду.

Это меня убивает.

Strangelove

Тур отменили. Теоретически мы могли бы отыграть последние четыре концерта, но Алан сказал, что риск слишком велик.

— Если что-то пойдет не так, мы очутимся в юридическом и финансовом кошмаре. Мы застрахованы, только если сейчас откажемся.

Надо отдать должное Алану, он сделал все возможное. Он поместил Карла в частную клинику и отложил все планы насчет «Треугольника». Он никогда не говорил нам о деньгах, что потеряли «Фэрнис». Мартин не пожелал вмешиваться. Из больницы я поехал к Йену и Рейчел в Акокс-Грин. Йен был дома, я рассказал ему о случившемся. Он плакал. Не думаю, что он оплакивал несостоявшийся тур.

Я отправился на квартиру Карла и немного прибрался. Только занявшись уборкой, я начал понимать, какой кошмар здесь творился: груды пыли в ванной и на кухне, гниющие фрукты в глубине холодильника, журналы, сваленные кучами повсюду. Карл ничего не выбрасывал. И только теперь я заметил, что из кухни исчезла его коллекция разнокалиберных бутылок. Это заставило меня задуматься: Где он достал шприц? И что он с ним сделал? Я собрал свою одежду в чемодан. Если он позднее захочет, чтобы я к нему переехал, отлично; но ничего нельзя сказать наверняка. Он сумасшедший. Я не знал, что это значит.

Через неделю после того, как Карла положили в клинику, я отправился его навестить. Это было старое здание в Уэст-Хит, возможно, раньше здесь находился кабинет викторианского доктора, остальная часть улицы была превращена в заводские цеха. Карл сидел в общей комнате с коричневыми креслами, низким столиком и телевизором. Стены увешаны полуабстрактными картинками: облака, волны, звезды. Карл едва пошевелился, когда я подошел и сел напротив него. То ли он был на тяжелых успокоительных, то ли на него так подействовал декор. Руки у него были разбинтованы, швы остались только на одном пальце.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Хорошо. Здесь так тихо. Меня поместили в звуконепроницаемую комнату. Что бы ни случилось, я этого не услышу.

Он попытался прикурить сигарету, но никак не мог зажечь спичку, руки плохо слушались его. Я прикурил ее для него.

— Спасибо.

Сестра бесстрастно заглянула в дверь.

— Как ты, Дэвид?

— В порядке. Я присматриваю за твоей квартирой. И я заплатил твоему домовладельцу за этот месяц. Ты вернешь деньги?

Он кивнул. Повисло молчание.

— Карл… Ты помнишь, что случилось? В студии?

Он снова кивнул.

— Почему? Почему ты это сделал?

Карл улыбнулся левым уголком рта, так он делал, когда его доставали.

— Это все равно, что спрашивать: «Почему вы записали эту песню?» или «Почему сыграли этот аккорд?» Я должен был кое-что сделать, и я это сделал. Даже если я и смошенничал.

— Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Как я и сказал, здесь тихо. Безопасно.

Он докурил сигарету и попытался затушить окурок, он выскользнул из его пальцев и остался тлеть в пепельнице.

— Я хочу поехать домой, но не сейчас.

— Домой в Эрдингтон?

Он кивнул.

— Ты знаешь, мы не поедем в тур. Возможно, в следующем году, если ты будешь готов. Мы получили предложение от Sugar выступить вместе с ними.

Лицо Карла передернулось.

— Нет. Я не поеду. Они всегда говорили, что она меня погубит. Музыка. Мама и папа. Они знали.

— Это всего лишь страх сцены, Карл. Публики — не музыки.

Я никогда прежде не видел его в страхе, кроме того случая в Амстердаме. Но тогда он был обкурен.

— Нам не обязательно ехать в тур, ты же знаешь.

Мне с трудом удавалось говорить спокойно. Карл был одержим «Треугольником» Карла. В прежние времена.

— Тебе решать.

Он безучастно посмотрел на меня, затем прикурил еще одну сигарету. Пламя сверкнуло в его глазах.

— Спасибо, что пришел навестить меня. Сожалею о случившемся.

— Просто не делай так больше.

Мы еще немного посидели, болтая ни о чем. Наконец я встал.

— Пора идти. Береги себя.

Я легонько поцеловал его, ощутив вкус дыма на своих губах. Обычно он курил «Мальборо», но сейчас это было что-то с ментолом. Сигареты для школьников, они пахли, как леденцы от кашля.

— Прости, забыл захватить чек за квартиру.

— Подожди здесь.

Он встал и пошел к двери, руки свисали по сторонам тела. Медсестра пошла за ним. Они вернулись через минуту с его чековой книжкой, он целую вечность подписывал чек, рука двигалась неторопливо, точно он пытался подделать собственную подпись. Он протянул мне чек и на миг сжал мою руку, затем встал, провожая меня взглядом.

На улице уже темнело. Здания превратились в силуэты, лишенные примет и возраста. Несколько преждевременных фейерверков взорвались за одним из домов; эхо сотрясло неподвижный воздух. Все казалось совершенно нереальным. На самом деле я не видел Карла и не говорил с ним. Я бы предпочел столкнуться лицом к лицу с безумным, опасным Карлом, чем с этим пассивным призраком. Как и в случае с туром и будущим группы, я не знал, что и думать об этом. Я чувствовал себя сбитым с толку, мне хотелось спать.

В тот вечер мне позвонил Майк Уэст. Он сказал, что Мартин дал ему мой номер телефона.

— Ходит множество слухов. Насчет «Треугольника», отмены тура. «Фэрнис Рекордз» особо не распространяются. Мне хотелось бы… Если я лезу не в свое дело, просто пошли меня.