От этого не умирают - [11]

Вести бой на дистанции Жо не мог, здесь преимущество было на стороне противника — все из-за той же разницы в длине рук… Он приблизился, — проделав это, как всегда, очень красиво, — на почти сомкнутых ногах, прыгнул, как тореадор, вправо, потом влево… Немец внимательно следил за ним… Подвижность моего ученика действовала ему на нервы и сбивала с толку. Противнику, который хорошо уходит от ударов, легче ввести вас в заблуждение, чем тому, который постоянно атакует. Введенный в заблуждение боксер стремится ударить… Разумеется, такова была реакция и тевтонца… Но Жо продолжал скакать перед ним, неуловимый как тень… Постоянно рядом, постоянно искушая и оставаясь вне досягаемости немца.

Наш Петер остановился, обливаясь потом. Ему никак не верилось… И тогда Жо им занялся всерьез… Он обрушил на немца град ударов, тот хотел парировать, контратаковать… Этого Андрикс и дожидался… Стоило Петеру чуть раскрыться, как Жо нанес ему удар в подбородок. Петер как бы оступился, словно человек, подвернувший ногу… Затем пошатнулся и упал на колени, вытянув вперед шею, оглушенный!

Невозможно описать, что творилось в зале! А у меня руки сделались влажными…

Андрикс, весь еще в напряжении, отправился в противоположный угол, потряхивая опущенными вдоль тела руками, чтоб дать им отдохнуть. Рефери начал считать. На счет «три» немец вскочил на ноги… Но раздался гонг, возвещая о том, что первые три минуты истекли, и «господа» уселись, каждый в своем углу. Жо находился с моей стороны. Он выплюнул капу в тазик, и Бодо оттянул ему на животе трусы, чтобы облегчить дыхание. Одновременно он водил губкой по вискам Жо и давал советы… Правильные советы! Мне казалось, я слышу их…

— Он потрясен, но радоваться рано — этот здоровяк за минуту успеет восстановиться. Теперь он будет бояться и постарается не раскрываться… Особенно станет беречь подбородок. Значит, обрабатывай ему печень… Поскольку ты меньше ростом, тебе это будет проще… Вначале слишком не нажимай: пусть подумает, что ты финтишь, чтоб заставить его опустить перчатки… Через какой-то момент берешь на прицел его физиономию, он поднимает перчатки, а ты бьешь его в живот, выкладываясь до конца… Пока он будет падать, продолжай наносить удары, ты понятия не имеешь, до чего он толстокожий… А главное, остерегайся его апперкота, понял? Ты видел только что, как это выглядит? Если пропустишь один такой удар, то не проснешься до завтрашнего утра… Именно так он убил Сэма Кинжи…

Гонг!

Все прошло по плану… Надо было быть от природы слегка туповатым, чтобы не понять, что к чему… Зрители, те сразу уловили и кричали Андриксу:

— Брюхо, Жо!

Но он не стал торопиться… Немец, слегка побледневший, отчаянно защищал свой подбородок… Удары по корпусу он отражал вяло, заботясь о том, чтобы не утратить координацию… Жо, как ему казалось, хочет заставить его опустить руки… Когда немец постепенно поднял их достаточно высоко, Жо сделал шаг вбок от противника, чтоб замахнуться… И нанес удар! Один из самых безукоризненных ударов, которые мне довелось когда-либо видеть… Он пробил бы и бронированную плиту! Вопреки советам Бодо, Андриксу не понадобилось добавлять, он сработал отлично. Петер упал вперед и, оглушенный, извивался на полу. Рефери отсчитал до десяти… С таким же успехом он мог считать и до ста.

— Победу одержал Жо Андрикс!

У меня появилось ощущение боли… где-то там, в груди. Я знал, что это за боль, имя ей страх…

Да, именно в эту секунду меня охватил страх, я боялся матча с Жо… Потому что Жо был необыкновенным боксером!

Я нашел его в раздевалке. Он лежал обнаженный на массажном столе. Пока массажист занимался своим делом, Бодо и Голдейн о чем-то спорили в углу комнаты… Когда я вошел, с трудом пробившись сквозь толпу журналистов, они замолчали. Жо улыбнулся мне. Он даже не запыхался.

— Привет, Боб…

Я хлопнул его по плечу.

— Браво, малыш, ты замечательный боксер… Великолепная работа!

— Правда?

Как будто он сомневался!

— Не знаю никого, кто бы мог сегодня вечером тебя победить…

Я был искренен. Голдейн засиял.

— И я тоже, — сказал он многозначительно, глядя мне прямо в глаза. — И я, Тражо, не знаю никого, кто мог бы его победить.

Я усмехнулся.

— Ни к чему устраивать театр, Голдейн… У вас это плохо получается…

Он нахмурился.

Ко мне подошел Бодони. На нем были брюки из голубой саржи и свитер того же цвета — единственное кокетство в его манере одеваться.

— Ты ведь понимаешь, что матч между вами просто необходим, так?

— Абсолютно согласен…

Массажист закончил свою работу и бросил полотенце Андриксу на живот…

Голдейн пошел открывать дверь журналистам. Они ворвались толпой… Тысяча вопросов, блицы… Крики…

Голдейн поднял руки, громко призывая к тишине.

— Господа, прошу вас, внимание…

До чего этот тип мог быть театрален! Он достал из кармана дежурный окурок сигары, с которым обычно фотографировался, и заткнул в угол рта, что затруднило его речь…

— Господа, уже теперь хочу сообщить вам великую новость…

Наступила полная тишина.

— Мой следующий матч будет спектаклем супер гала…

Прикинув, он решил, что лучших слов, чтобы выразить превосходную степень, не найти, и продолжил: