От Дуная до Лены - [19]
И полсуток кряду стоит гул над этой горячей южной толпой. А в парке темнеет. Зажигаются фонари. Заполняется зал шикарного нового кинотеатра. Оркестр оглашает звуками гигантскую танцплощадку, похожую на нашу московскую Манежную площадь. По проспекту Энгельса все течет и течет толпа. И мы решаем пройтись по проспекту последний раз: когда еще придется побродить вместе. Ведь завтра мы расстаемся — может, до Севера, а может, до будущей весны.
В Москве или на Волге «ракетой» никого не удивишь. Но в других местах «ракеты» пока редкость, так что нашим перегонщикам работы с ними будет немало. Поэтому, наверное, стоит сказать о них два слова. «Ракеты» — это небольшие пассажирские теплоходы на подводных крыльях: подводные крылья выталкивают из воды корпус теплохода, а в воздухе сопротивление меньше, вот и «летит» крылатая «ракета» со скоростью больше тридцати миль в час — чуть не в три раза быстрее обычных речных теплоходов. Поэтому «ракета» царствует на реке: ее капитан всегда дает отмашку встречным, откуда бы они ни шли — сверху или снизу[3].
Проект такого судна родился в России еще в конце прошлого века. Но осуществить его тогда оказалось невозможным не только в России, но и во Франции и в Америке, куда уехал автор проекта.
На длиннющих реках Сибири и Севера только на «ракете» и гонять: и дешевле, чем на самолете, и не будешь «загорать» в ожидании летной погоды. На Енисее, например, «ракеты» уже обслуживают трассу в четыре тысячи километров и перевозят за навигацию до полутора сотен тысяч пассажиров. На Волге «ракетами» за одну навигацию пользуются уже до миллиона пассажиров, и Волжское пароходство заявило недавно, что это, без сомнения, наиболее перспективный вид речного флота и что пароходству, по самым скромным подсчетам, необходимо еще двести «ракет».
Так что теперь наши ребята каждый год перегоняют построенные на Черноморском побережье «ракеты» в реки России. Перегонять эти крылатые суда морем непросто: скорость у «ракеты» большая, а осадка еще меньше, чем у других речных «пассажиров» — того и гляди, перевернет. А если руль чуть больше переложить (скажем, больше пятнадцати градусов), уж почти наверняка перевернет. Кроме того, после выключения двигателя судно еще долго идет по инерции, да и компас на нем установлен очень несовершенный, так, больше для вида, или, как говорят у нас, «для балды». Так что за «ракетами» пошли самые опытные наши капитаны, такие, как Бондарь, Киященко, Кугаенко, Глебов. И старшие механики. С ними мы особенно подружились на перегоне «ракет». Стармехов на флоте зовут дедами. Но нашим дедам, как правило, меньше тридцати, и все они большие доки по части этой бесконечно разнообразной и что ни день все более хитрой морской и речной техники.
Из-за шторма пришлось долго стоять в Феодосии, и все мы неприкаянно шатались по курортному берегу. Дело в том, что немногие из моряков умеют отдыхать так же толково, как работают, а профсоюзы и береговые дома моряка мало помогают в этом «водоплавающим». Не помню я, чтобы кто-нибудь пришел в порт на пришвартовавшееся судно и пригласил нас в клуб на вечер или, скажем, предложил купить билеты… Их, может, на весь Ростов или на всю Феодосию пятьдесят человек, что идут в Арктику или пришли из-за моря, а позаботиться о них некому. И моряки идут из порта проторенной дорожкой — по маршруту, разработанному многолетним плаванием: от первого ларька-«гадючника» у портовых ворот до ресторана «Астория», далее ко второму «гадючнику» и в «квадрат», знакомый по прежнему приезду. Наутро многострадальная команда пьет боржом и кефир, жалуется, что «машинка уже не та, испортилась», а вечером повторяется то же самое.
В воскресенье мы все утро просидели на пляже с рыжекудрым механиком Женей Бажиным. Потом зашли в галерею Айвазовского. Этот бородатый и, по-моему, чуть тщеславный феодосийский старик оставил море на тысячах полотен. На всех стенах галереи вскипают пенные гребни, чуть посвечивают хрустально-прозрачные волны и, как стеклянная, лопается трещиной толща воды. Море ласковое и матерински нежное, море презрительно-гневное, неистовое, беспощадное, мистически темное и адски зловещее. Да, прав был моторист: повезло нам, хорошую выбрал погоду Наянов, точно сработали синоптики, не обманул и Московский институт прогнозов с его хитрыми электронными машинами и цыплячье-детским названием — ЦИП. Пофартило нам в Черном море — так мы с Женей подумали в галерее Айвазовского…
Последним мероприятием в тот вечер у нас с Женькой было кино, и, выйдя на воздух, мы долго еще сидели на скамейке против кинотеатра, глядя на его мощный портал под фонарями, на генуэзскую башню Константина, черневшую над танцплощадкой у самого моря. Потом пришли дворники, собрали мусор и зажгли его в каменных урнах, которые запылали, как светильники на перекрестках древнего города, а потом пламя потухло, и теперь из урн только курились дымки. Опускалась ночь, и мы побрели к портовым воротам, потому что пора было возвращаться на судно.
А наутро, получив хороший прогноз, мы вышли в море. В море наши красивые «ракеты» снова показались совсем жалкими и маленькими. Особенно когда на второй «ракете», что шла в Казахстан, выбило пробку из охлаждения, она остановилась, и море стало поворачивать ее из стороны в сторону. Наша концевая пошла на выручку. На казахской вылез из «машины» молодой долговязый «дед» Толя Бритов и закричал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Носик хорошо известен читателям как биограф Ахматовой, Модильяни, Набокова, Швейцера, автор книг о художниках русского авангарда, блестящий переводчик англоязычных писателей, но прежде всего — как прозаик, умный и ироничный, со своим узнаваемым стилем. «Текст» выпускает пятую книгу Бориса Носика, в которую вошли роман и повесть, написанные во Франции, где автор живет уже много лет, а также его стихи. Все эти произведения печатаются впервые.
Серебряный век русской литературы стал глотком свободы накануне удушья. Предлагаемая книга представляет собой женский портрет эпохи. Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость – всеми этими качествами обладали роковые и свободные амазонки начала века. Их вы встретите на страницах этой книги – Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер, Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они создавали великие стихи и вдохновляли гениальных поэтов.
«Вы знаете, что такое любовь? Настоящая любовь? Любили ли вы так неистово, что готовы были шагнуть в пламя преисподней? Я – да». С этих слов начинается знаменитая киноповесть, посвященная итальянскому художнику Амедео Модильяни. Так начиналась история мимолетной и трагической любви двух гениев начала века: Анны Ахматовой и Амедео Модильяни. Что общего у русской поэтессы и итальянского художника? Сама Анна Андреевна писала об этом романе так: «…все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его – очень короткой, моей – очень длинной». Автор этой книги – Борис Михайлович Носик – первые десятилетия жизни провел в России, но вот уже много лет предпочитает жить во Франции.
Читателю, который раскроет эту книгу, предстоит познакомиться с воистину замечательным сыном XX века.Доктор философии и приват-доцент теологии одного из старейших европейских университетов, музыкант-органист, видный музыковед и органный мастер в пору творческого расцвета и взлета своей известности сразу в нескольких гуманитарных сферах вдруг поступил учиться на врача, чтобы потом уехать в глухие дебри Центральной Африки и там на протяжении пол-столетия строить больничные корпуса на свои с трудом заработанные деньги, без вознаграждения и без отдыха лечить прокаженных, врачевать язвы, принимать роды.И при этом он не оставил музыку, не бросил философию, а, напротив, поднялся и в той и в другой области доеще более высокого уровня.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.