От десятой луны до четвертой - [45]
— Вроде отошла. Порозовела. А то белая была как простыня. За твое здоровье! — поднял он мой же собственный стаканчик.
Из тумбочки свистнул, гад! Ну, наглый…
Янтарный опрокинул в себя слезку и сразу выяснилось, что напрасно я жевала с усердием чеснок: это его ничуть не остановило, поцелуй состоялся.
— Эх, забористо! — довольно крякнул он. — Под слезку — лучше и не надо!
— Ты извращенец, — разочарованно протянула я.
— А ты думала, твой номер пройдет! — довольно хохотнул он. — Я чеснок тоже люблю, так что не надейся.
— Ой, какая прелесть! Мы будем проводить долгие зимние вечера, нежно дыша друг другу в лицо сложным ароматом, состоящим из чеснока и слезки в равных пропорциях! — обрадовалась я. — Как романтично!
— Злая ты, — укоризненно сказал Янтарный, обвивая своим хвостом мой хвост. — Значит, еще не наелась.
За окном раздался свист и крики: похоже было, где-то опять наткнулись на бродящего начальника охраны.
Охранники пулей вылетели из комнаты, бросив принесенные мешки, фляги и весь запас слезки.
Мы сгрудились у окон, наблюдая: вот они появились из двери восточной части Корпуса и рысью помчались направо, похоже, ко второй казарме или к кухням.
А мы-то, наивные, думали, что наша дверь наглухо закрыта со дня основания пансионата! Видно, у охраны и от нее были ключи, и от восточной калитки в ограде, пропускающей из Корпуса в сад. Что-то я сомневаюсь, что Янтарный со товарищи пер продовольствие голодающим воспитанницам через стену…
Охранники пропали из видимости, девчонки вернулись к столу и прикончили остатки слезки. Я не стала. Уж такой я урод: не люблю ни горячительных, ни галлюциногенных средств. Плохо мне от них. Ограничилась чаем.
Теперь мы были сытыми и уставшими и с радостью заснули.
Ночная облава ничего не принесла: начальник охраны опять ушел от своих бывших подчиненных.
Становилось даже интересно: вся охрана на ушах, а ему хоть бы хны. А так ли уж защищена Пряжка от врагов?
Самое печальное было то, что из ужасного происшествия покойный начальник охраны потихоньку превращался в грустную обыденность, хотя бы потому, что занятия не отменили…
Или Серый Ректор сделал выводы и устроил разнос новому начальнику охраны, или просто кому-то повезло, но на следующую ночь старого начальника охраны все-таки поймали.
В ту ночь в наших дортуарах никто не дежурил, все силы были брошены на устройство повальной облавы.
Облава принесла плоды: его насадили на копье с серебряным наконечником, быстро расчленили и сбросили на нижний ярус катакомб.
Утром торжественно возвестили о победе над ожившим трупом, авторитет Серого Ректора упрочился, пансионат потихоньку успокоился, и жизнь потекла своим чередом.
Глава двадцать третья
НО НЕДОЛГО…
Но недолго жили мы в тишине и спокойствии..Дней через восемь после описанного события Шестая умудрилась опять разругаться со своим хахалем.
А может, и не разругаться, не знаю уж точно, что у них там произошло, но только вечером, перед отходом ко сну, она осчастливила нашу комнату сообщением, что ей, Шестой, жизненно необходимо посетить казармы.
Мы молча пожали плечами:
"Посещай на здоровье, кто же тебя за подол держит?"
И тут Шестая уточнила свое сообщение.
Она, Шестая, идти хочет, но боится. И одна ни за что не пойдет. А идти ей надо. И если она, Шестая, не пойдет, то у нее, Шестой, будет истерика, а ей так не хочется причинять лишних неудобств своим сокамерницам, простите, подругам по комнате.
Предыдущих страданий Шестой еще никто не забыл.
— Я не пойду! — по слогам, чтобы все поняли, решительно сказала я.
Остальные так не считали.
— Двадцать Вторая, миленькая! — обрадованно взмолилась Шестая, чувствуя молчаливую поддержку остальных, которые быстро сообразили, кто железно должен идти. — Ну ты же лучше всех знаешь дорогу к казарме, и знаешь, как его там найти! Мое счастье зависит от тебя, ну пожалуйста, проводи меня, ты же такая хорошая!
У меня много чего было возразить на эту беспардонную лесть.
Я совсем не такая хорошая даже в глазах Шестой и к тому же совершенно не того пола, чтобы быть причиной ее счастья.
— Я не пойду! — повторила я. — А если пойду, то у меня потом будет истерика.
Не напугала. Моя истерика никого не волновала, куда уж мне до Шестой!
— Мы быстренько! — юлила Шестая. — Ты меня только доведи, а обратно он меня проводит… — добавила она нежным невинным голоском.
Было безнадежно ясно, что идти придется, потому что истерику Шестой никогда мне не простят.
Проклятый прошлый жребий, проклятая Шестая, проклятый пансионат!
— Одевайся, — мрачно процедила я. — Юбку заверни как можно выше и закрепи поясом.
Мы выбрались через окно и подошли к стене ограды.
— Ты лазить по стенам умеешь? — спросила я.
— Умею, — уверенно ответила Шестая. — У меня родители любят в горы ходить.
Не насторожилась я при этом ответе, а жаль. Надо было.
На стену Шестая полезла бодро, но довольно скоро оступилась и сорвалась. Пришлось страховать ее снизу. Когда мы все-таки добрались до верха ограды, усеянного штырями, я вспотела, словно ворованный мешок муки волокла.
На стене Шестая поделилась последними новостями:
— Ой, ты знаешь, я, оказывается, высоты боюсь. И вниз смотреть не могу. А еще в темноте ничего не вижу. Я не спущусь.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мы рождаемся, и раньше, чем почувствуем в жилах магию, ощущаем затылком лезвие серебряного топора, как напоминание, как предупреждение.Магия – наша власть над мирами. Плаха – наш частый конец.Почему же не плаха, почему рудник? Почему?! Почему я? За что?
Новый большой роман «Княженика». Речь там идет о людях, об оборотнях, о Северном Байкале и о Древней Руси, о горестях и радостях. Она о многом, но в первую очередь — это история о любви.
Хорошо, что есть лето.Хорошо, что летом есть каникулы.Найдите человека, который считал бы наоборот! Нашли? Скорей положите ему на голову холодный компресс, – он перегрелся!Шустрик, Полосатик и Затычка таких людей не встречали никогда. Для них в лете было лишь одно неудобство – уж очень оно быстрое и короткое.В самом деле, – учишься, учишься, учишься, учишься, сил никаких не остается, еле до лета доживешь, а оно раз – и пролетело! Обидно…Нет бы наоборот: каникулы, каникулы, каникулы, учеба – вжик! – и опять каникулы, каникулы, каникулы…
Нет мира в священных землях. Империю раздирает смута. Могущественный аристократ сверг законного правителя. Император с верными людьми бежал в горы. В бездне раскол. Орды Нежити готовятся вторгнуться на земли живых. Бастард с захудалой окраины Империи попадает в сердце преисподней, к трону Князя ада. И умудряется сбежать, жестоко оскорбив самого повелителя бездны. На наглеца объявлена охота, демоны будут идти за ним по пятам, где бы он ни скрылся. Но горит в небе счастливая звезда подкидышей. И даже в охваченном войной мире можно найти друзей.
Всё самое интересное, что только могло быть на излёте средневековья в Европе. Замки, рыцари, турниры, прекрасные дамы, бойкие служанки, беглые нубийцы, неотразимые звездочеты. Охоты и балы. Колдуньи и инквизиторы.Благородные (и неблагородные) пираты. Гордые и неустрашимые шейхи. Гаремы и верблюды. Осады и побеги. Любовь и предательство. Дружба и верность. Наряды и лохмотья. Всё, буквально всё, что нужно для умопомрачительных приключений двух аквитанских девиц.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
Дорогой читатель, я просто обязан тебя предупредить. Через пару мгновений, как только перевернёшь последнюю страницу романа «ДОЧЬ БОГА», ты примешься читать его с самого начала, чтобы подольше не расставаться с любимыми героями и героинями.
Название произведения «Хитросплетение спиралей» – отражает метаморфозу власти, любви и мистики, в которые словно в паутину попадает главный герой. Сюжет романа повествует о молодом преподавателе археологии Владе Нагорном. Он мечтает о научной карьере, но судьба сводит его с Глебом Черновым… Новый друг, узнает о непревзойденном таланте Влада как художника и скульптора, и предлагает заняться подделкой художественных ценностей… Эта встреча меняет жизнь главного героя и из амбициозного интеллигента он превращается в мошенника…
В романах Виктории Смирновой смешаны самые разные жанры: детектив, мистика, мелодрама, фэнтези, путешествия… Герои серии «Поцелуй Мира» обладают удивительными способностями понимать животных и природу, растворяться в окружающей среде, уклоняться от летящих в них предметов и самим попадать в любые движущиеся объекты. Находясь Москве и Лондоне, они сами становятся объектами преследования со стороны неизвестных им сил. Кто-то убивает родителей главной героини Риты, а затем похищает её близкого друга и охотится на неё саму.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?
Захваченная, забранная от семьи и лесов, самый большой страх Арии не близкая смерть, с которой она столкнулась, а быть выбранной в качестве кровавого раба для члена одного из правящих вампирских родов. Что бы ни случилось с ней, Ария знает, что должна скрывать свою личность от монстров, лишивших ее свободы. На ней клеймо члена сопротивления, но вампиры не знают, как глубоко она вовлечена в это, и никогда не должны узнать.Несмотря на надежду на смерть, мир Арии переворачивается с ног на голову, когда вампир по имени Брейс заявляет на нее свои права.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.