От десятой луны до четвертой - [38]
Он ретировался, не обратив внимания даже на призывные сигналы надзидамы.
На следующей лекции Красный Магистр нововведений уже не вводил, нашим мнением не интересовался.
Он, правда, туманно пообещал, что в будущем мы продолжим эту увлекательную форму обучения, но поскольку занятия начались поздно, нас ждет громадный объем работы и отвлекаться на дискуссии мы пока не можем.
И принялся диктовать нам бесконечные столбцы дат и событий, излагая их по переработанному второму изданию "Истории мира от Сосны до Седьмой Гробницы" коллектива авторов четвертой двери Службы Воспитания и Образования.
Я слышала об этом учебнике.
Он был относительно новым и создавался так: в свое время кто-то из Умных, по-моему Иней На Траве, создал девятитомную историю Чрева Мира, полнее которой не было.
Потом, уже в наши дни, когда пришла надобность Службе Воспитания и Образования создать что-нибудь для нужд вышеупомянутых Воспитания и Образования, группа сообразительных Магистров, недолго думая, взяла старый девятитомник и, оставив нетронутыми факты, переписала оценки, поменяв положительное на отрицательное и наоборот. Герои стали злодеями, злодеи — героями и тому подобное на злобу дня.
Получилось очень здорово, то, что нужно. Но длинно.
Тогда выкинули почти все факты, оставив нетронутыми оценки, и девятитомник элегантно превратился в трехтомник.
Его-то мы и переписывали практически дословно, потому что каждую лекцию Красный Магистр трудолюбиво читал его вслух хорошо поставленным голосом.
Но меня он запомнил, и это аукнулось с совершенно неожиданной стороны…
Глава двадцатая
ВО ВСЕМ ВИНОВАТА ШЕСТАЯ
Во всем виновата, разумеется, Шестая. Уныло прошли новогодние праздники. Луна уже успела стать полной, потом умереть, потом народилась и опять начала увеличиваться в талии, когда в бурном романе Шестой с кем-то из охранников (но уже не с тем, с которым она целовалась осенью в саду) произошел душераздирающий поворот.
В чем была суть драмы, мы не знали, могли только наблюдать ее внешние эффектные проявления.
Неделю Шестая ходила бледная и гордая, как вдовствующая королева, и, проходя мимо одного из охранников, довольно симпатичного, темноволосого и круглолицего, презрительно вздергивала хвост и вообще в упор его не видела.
Охранник ее тоже как будто не замечал, только хвост его горестно подрагивал.
Потом две ночи подряд Шестая взахлеб ревела от заката до рассвета, тем самым заставляя бодрствовать вместе с ней всю нашу комнату. Уснуть было невозможно.
Потом еще одну ночь, трагически вздыхая и издавая стоны разной тональности, она писала загадочное письмо, обильно уснащая его капающими слезами.
Вздрюченные предыдущими ночами, мы уже были не в состоянии заснуть и поневоле бодрствовали вместе с Шестой, искренне желая, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
На следующий день Шестая ходила тихая и умиротворенная, мы начали успокаиваться и предвкушать сладкий сон, но к ночи выяснилось, что письмо она адресату не передала.
И желает передать немедленно, не то опять будет рыдать. Но сама не пойдет, потому что гордая.
Дураков переться в ночь не было.
Шестая залилась слезами, похоже, на всю оставшуюся жизнь.
Спать, когда она страдала, не смог бы даже закаленный жизненным опытом палач. Шестая и его быстренько привела бы в невменяемое состояние, поэтому наша комната под всхлипы Шестой подумала, подумала и обреченно кинула жребий.
Жребий выпал мне.
Было бы даже странно, если бы всемогущие боги упустили такую чудесную возможность вытолкать меня ночной порой на улицу.
Шестая просияла, как солнышко после дождя, вручила мне письмо и, счастливо улыбаясь сквозь слезы, сказала, что не уснет, пока я не приду.
Лица у остальных дружно вытянулись. Счастья в их глазах не наблюдалось.
Вздохнув, я накинула капюшон пелерины и, как обычно через окно, покинула дортуар.
На улице посвистывал ветер, небо было черное и звездное, значит, скоро будет еще холоднее. В такие ясные ночи всегда морозно.
Вот если бы набежала добрая тучка, насыпала бы пушистого снежка, тогда все вокруг стало бы не таким резким, а мягким и теплым…
Но до этого, похоже, далеко.
Мне надо было пересечь двор, опять перелезть через стену, спуститься в сад, пройти его и выйти к казармам.
Да не нарваться на какого-нибудь дурака, который решит, что женщина в казарме — дело сверхъестественное, и поднимет шум на всю Пряжку.
Спасибо Шестой, нечего сказать, удружила!
По своим делам я ходила по Пряжке и днем и ночью, и зимой и летом. Но в этот раз идти было неприятно, чтобы не сказать страшно.›
Может быть, из-за ветра. Он врезался в высокую северную стену Пряжки так, что, казалось, она гудит и вибрирует, как струна.
Когда я забралась на ограду, отделяющую сад, неприятное ощущение усилилось. Ветер словно создавал невидимый барьер, который пришлось пробивать, чтобы проникнуть дальше.
Цепляясь и руками, и ногами, и хвостом, я спустилась в сад, благо теперь не надо было жаться вдоль стены, и пошла по дорожке. Мне было как-то ужасно не по себе. Страшно было оглянуться. Так страшно, что я даже удивилась и оглянулась. За спиной было пусто.
Ускорив шаг, я почти побежала.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мы рождаемся, и раньше, чем почувствуем в жилах магию, ощущаем затылком лезвие серебряного топора, как напоминание, как предупреждение.Магия – наша власть над мирами. Плаха – наш частый конец.Почему же не плаха, почему рудник? Почему?! Почему я? За что?
Новый большой роман «Княженика». Речь там идет о людях, об оборотнях, о Северном Байкале и о Древней Руси, о горестях и радостях. Она о многом, но в первую очередь — это история о любви.
Хорошо, что есть лето.Хорошо, что летом есть каникулы.Найдите человека, который считал бы наоборот! Нашли? Скорей положите ему на голову холодный компресс, – он перегрелся!Шустрик, Полосатик и Затычка таких людей не встречали никогда. Для них в лете было лишь одно неудобство – уж очень оно быстрое и короткое.В самом деле, – учишься, учишься, учишься, учишься, сил никаких не остается, еле до лета доживешь, а оно раз – и пролетело! Обидно…Нет бы наоборот: каникулы, каникулы, каникулы, учеба – вжик! – и опять каникулы, каникулы, каникулы…
Нет мира в священных землях. Империю раздирает смута. Могущественный аристократ сверг законного правителя. Император с верными людьми бежал в горы. В бездне раскол. Орды Нежити готовятся вторгнуться на земли живых. Бастард с захудалой окраины Империи попадает в сердце преисподней, к трону Князя ада. И умудряется сбежать, жестоко оскорбив самого повелителя бездны. На наглеца объявлена охота, демоны будут идти за ним по пятам, где бы он ни скрылся. Но горит в небе счастливая звезда подкидышей. И даже в охваченном войной мире можно найти друзей.
Всё самое интересное, что только могло быть на излёте средневековья в Европе. Замки, рыцари, турниры, прекрасные дамы, бойкие служанки, беглые нубийцы, неотразимые звездочеты. Охоты и балы. Колдуньи и инквизиторы.Благородные (и неблагородные) пираты. Гордые и неустрашимые шейхи. Гаремы и верблюды. Осады и побеги. Любовь и предательство. Дружба и верность. Наряды и лохмотья. Всё, буквально всё, что нужно для умопомрачительных приключений двух аквитанских девиц.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
Дорогой читатель, я просто обязан тебя предупредить. Через пару мгновений, как только перевернёшь последнюю страницу романа «ДОЧЬ БОГА», ты примешься читать его с самого начала, чтобы подольше не расставаться с любимыми героями и героинями.
Название произведения «Хитросплетение спиралей» – отражает метаморфозу власти, любви и мистики, в которые словно в паутину попадает главный герой. Сюжет романа повествует о молодом преподавателе археологии Владе Нагорном. Он мечтает о научной карьере, но судьба сводит его с Глебом Черновым… Новый друг, узнает о непревзойденном таланте Влада как художника и скульптора, и предлагает заняться подделкой художественных ценностей… Эта встреча меняет жизнь главного героя и из амбициозного интеллигента он превращается в мошенника…
В романах Виктории Смирновой смешаны самые разные жанры: детектив, мистика, мелодрама, фэнтези, путешествия… Герои серии «Поцелуй Мира» обладают удивительными способностями понимать животных и природу, растворяться в окружающей среде, уклоняться от летящих в них предметов и самим попадать в любые движущиеся объекты. Находясь Москве и Лондоне, они сами становятся объектами преследования со стороны неизвестных им сил. Кто-то убивает родителей главной героини Риты, а затем похищает её близкого друга и охотится на неё саму.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?
Захваченная, забранная от семьи и лесов, самый большой страх Арии не близкая смерть, с которой она столкнулась, а быть выбранной в качестве кровавого раба для члена одного из правящих вампирских родов. Что бы ни случилось с ней, Ария знает, что должна скрывать свою личность от монстров, лишивших ее свободы. На ней клеймо члена сопротивления, но вампиры не знают, как глубоко она вовлечена в это, и никогда не должны узнать.Несмотря на надежду на смерть, мир Арии переворачивается с ног на голову, когда вампир по имени Брейс заявляет на нее свои права.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.