От десятой луны до четвертой - [25]

— Кто радиальный? — не утерпела я, подойдя к нему поближе.

— А план этого могильника, сойди с моей ноги, Пушистая Сестричка, — пояснил Нож.

— А это очень важно?

— Да вообще-то совершенно не важно. Нам абсолютно плевать, по какому плану она построена, мы идем правильным коридором.

— Так зачем же ты мучаешься?

— А любопытно. Светлая, а ты чего молчишь?

— Я сушеные яблоки жую, — сообщила откуда-то из темноты сестра.

— Где взяла?

— В одном из сосудов в пятой камере по правой стороне, считая от того места, откуда мы идем, — лаконично сообщила сестра.

— Есть грязными руками трехсотлетние продукты — нарываться на боли в животе, — назидательно сказал Нож, а потом спросил: — Как яблочки?

— Ну очень сухие.

— Хоть бы поделилась.

— Вернись и сам возьми, — посоветовала ему сестра. — Я уже все съела, у меня немного было.

— На обратном пути попробую, — решил Нож, не обращая внимания на свои же слова по поводу грязных рук и трехсотлетних продуктов.

Наконец коридор кончился главным подземным залом. Помедлив на пороге, мы вошли.

Глава тринадцатая ЗАСТЫВ НА ПОЛПУТИ В ВЕЧНОСТЬ…

Застыв на полпути в вечность, стояла там глиняная армия.

Жуткое было зрелище, жуткое своей реальностью. Каждый воин был слеплен с живого человека и сам выглядел как живой. На него была надета уже ношеная одежда, вооружен он был боевым оружием. Не знаю, что чувствовали те, с кого лепились эти фигуры, но мне, будь я на их месте, очень бы не хотелось, чтобы мое второе, пусть и глиняное, "я" стояло тут в карауле.

— Замечательно! — не утратил и здесь своего жизнелюбия Нож. — Это лучше, чем я даже предполагал. Молодец, Пушистая Сестричка! Пойдем посмотрим на хозяина этого места.

Он взял меня за руку и решительно повел в центр зала.

— Чего ты меня тащишь? — спросила я с удивлением, еле поспевая за ним.

— Чтобы ты не боялась.

Я и не боялась, с чего он взял?

Мы быстро прошли между воинами и вышли на центральную площадку, где находилось основное захоронение. Возвышение состояло из двух ступеней, широкую нижнюю занимали второстепенные покойники, на верхней ступеньке стояло ложе властелина этого могильника.

По количеству скелетов сразу стало ясно, что глиняными женами в долгий путь Молниеносного не снабдили. Предпочли умертвить настоящих. Наверное, это было дешевле и проще.

Не обращая на них никакого внимания, Нож подвел меня к главному ложу и направил на него фонарь.

— Смотри, Пушистая Сестричка! Это только запчасти к человеческому телу. Человека тут уже нет и дух его далеко.

И без его речи я не испугалась, увидев останки Молниеносного. Не знаю почему, но на меня куда более сильное впечатление произвели глиняные воины. Вот их я побаивалась, это точно.

Их, а не бурый скелет в царских одеждах, сжимающий меч.

Если говорить все как есть, от Молниеносного остался не только скелет. Сохранились волосы, зубы, сохранилась кожа на руках, густо покрытая синими узорами татуировки. Она туго обтягивала кости.

В ногах у Молниеносного лежал его шлем, у изголовья было вбито в дыру в плите основания ложа древко его копья. Тут же, чуть сбоку, стоял пучок знамен.

На ступеньку ниже своего господина лежали жены. Время стерло их возраст, на костяных гладких лбах невозможно было увидеть, морщины ли покрывали чело, когда возложили их сюда, или молодая персиковая кожа. Волосы были скрыты расшитыми золотом повязками, броня из украшений покрывала платья. Их в мир иной сопровождали чаши и кубки, ручные зеркальца и ларцы с косметикой.

Без всяких украшений и богатой утвари лежали на полу в скрюченных позах останки слуг.

— Ты возьмешь его меч? — спросила я у Ножа.

— Зачем? — пожал плечами Нож. — Он в него так крепко вцепился, что жаль лишать. Мы возьмем оружие у его воинов. Вот им оно явно ни к чему.

Сестра, мельком глянув на останки Молниеносного и его жен, отправилась вновь осматривать глиняную армию. Вот уж кого не испугали ни портретные лица воинов, ни скелеты Молниеносного и его домочадцев.

— Я проверю Левое Крыло, ты — Правое, — сказала она Ножу. — Пушистая, пойдем подержишь мой фонарь.

Я спустилась с возвышения.

— Погодите, барышни, — сказал Нож. — Что нам в темноте бродить? Давайте-ка осветим этот склеп.

Оказывается, он углядел свечи, которые были закреплены в массивных напольных семисвечниках, стоявших на углах возвышения с ложем Молниеносного. Подсвечники на три свечи шли через равные промежутки по краю нижней ступени, где лежали его жены.

— Давайте рассуждать логически, — предложил Нож. Мы не отказались. Логически так логически.

— Раз его снабдили всем, чем возможно, значит, и запас свечей должен быть где-то рядышком аккуратно сложен, — рассуждал логически Нож.

— Логично, — подтвердила сестра.

— А зачем нам шастать по коридорам в темноте, если можно со светом?

— Логично, — подтвердила я.

— Значит, сейчас найдем свечи и зажжем на пути в Зал Колесниц. Логично? Логично! — завершил свое логическое выступление Нож.

— Безупречная логика! — не сговариваясь, хором воскликнули мы с сестрой.

— Смейтесь, смейтесь! — пробурчал Нож и отправился искать свечи.

Мы пошли разоружать глиняную армию.

В образцовом хозяйстве порядочной женщины, если верить нашим Магистрам, все разложено по полочкам или кучкам. Сестра велела делать все, как в образцовом хозяйстве.