От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США - [58]

Не тот поезд

Вот идет человек! Он треплется много

Я сижу сам по себе. У меня есть

На поезд билет. Отсюда вон значит – «Пошли на ленч».

Не слишком приятно искать работу.

Ну, о ком это? Что ж, крутятся все.

«Я лежу здесь & подходит мужик какой-то

и врезает мне дубинкой. Жирный тип.

Говорит: Заткнись & мы плывем через реку

В Загробную жизнь. Все как обычно.

Но из опыта ты не извлекаешь уроков.

Ты всегда слегка впереди

И слегка позади. Это лишь с толку сбивает, но не убивает.

Это терзает и сердце разрывает

Способом не оригинальным отнюдь. Каждый день –

Зарплата. Ее кот наплакал. Это дежавю,

Которое все длится. Ничего особенного все равно.

Теплый жирный гамбургер и пепси ледяной,

от которого зубы болят.

1971 Ян Пробштейн

Фрэнк О’Хара

Зима в деревне, Саутхэмптон, бледная лошадь

пока сажа вздымается и оседает над картинами

птицы, которые пели с утра, заткнулись

Показалось, что видел целующуюся парочку, но Лари сказал нет.

Странная птица. Ему виднее. & думаю теперь

«Бабушка разделенная на мартышку равна космосу». Рон

поместил меня в эту картину. На другой картине приятной

наружности поэт обдумывает это, но о том

он никогда не расскажет. Лицо его открыто, глаза

чисты, и слегка облокотившись, кулаком

подперев ухо, слушает, полностью погружен в то, что бы

ни говорили, никогда не убудет его абсолютной искренности.

Его внимание направлено здесь лишь на меня. Все кроме

истинной близости между друзьями было бы странным.

Ты – неподдельный, по-настоящему настоящий, думаю о тебе –

какие чувства это во мне всколыхнуло. Ты умер. И никогда

не напишешь о деревне, это так.

Но небожителям нравится

обедать с тобой и прогуляться потом.

1971 Ян Пробштейн

Я бывал но сейчас я есть

Я бывал непреклонным,

Но сейчас я уклончив.

Я был будущим Америки,

Но сейчас я и есть Америка.

Я бывал частью проблемы,

Но сейчас я и есть проблема.

Я бывал частью решенья, если не всего вообще,

Но сейчас я не тот.

Я бывал напряженным & полезным.

Но сейчас я отяжелел & стал занудой

Я бывал сентиментален к себе & следовательно беспощаден,

Но сейчас я думаю, я полон сочувствия к другим, хотя легко увлекаюсь.

Я был верующим,

Но сейчас, увы, я верую.

1975 Ян Пробштейн

Последние известия

Мое тело отяжелело от бедности (крахмал)

Оно использует мою сексуальную энергию

постоянно &

я чувствую что постоянно стеснен.

С другой стороны, «Однажды в полдень мира»

наполнил мою жизнь

тяжелой благодатью

теперь

уже больше не улыбнусь

Плохие Зубы

Но я танцую со слезами на глазах

(ничего не могу поделать с собой!) Когда Тóму

нравятся сонеты Алисы,

берет сразу четыре, я бы хотел

уделять ей побольше внимания, больше присутствовать

здесь.

Положение стало невыносимым,

есть только два выхода:

Убийство & Самоубийство

Это так тупо! Так что

становишься тупицей. Капли

дождя застучали по крыше. Я говорю:

Ура! Потом говорю: Иду гулять

В аптеке говорю: Дайте таблеток!

По кредитке! Они говорят:

Конечно! Я говорю: До скорого.

Читаю газету. Говорю с Алисой. Смеется, узнав

что Хокусай 947 раз переезжал с квартиры

на квартиру. Ха-ха. Плюс всё

остальное в мире,

что здесь происходит.

1976 Ян Пробштейн

Последнее стихотворение

Прежде, чем начать жизнь на этот раз,

Я прошел интенсивный курс Контрразведки,

Как только записался, смотри фамилию ниже, добавил

Несколько слов, которые помнил с прежних времен:

«Стремление организма выжить».

Мои самые ранние и счастливейшие воспоминания – до II Мировой,

Включая стеклянный башмачок и беспомощную голубую розу

В стройной вазе для одинокой розы голубой: У меня

Была фабула без сюжета. Дни моих лет

Сложены друг в друга, удобный покрой одежды, в которой

Я зарабатывал деньги и тратил, учился танцевать и разучивался, сдавал

Кровь, приходил в себя и озвучил себе место

В Обществе. 101 дом по Св. Марка, кв. 12А, Нью-Йорк 10009,

Штат Нью-Йорк. Друзья появлялись и исчезали, либо ширялись и вырубались,

Либо оставались; вдохновляющие пришельцы странно умирали; все

Кого я знал, ужасно состарились, кроме меня. По возрасту я

Оставался где-то между 2 и 9 годами. Но частая

Материализация моего опыта обогатила меня

Новыми словечками, это мне нравилось почти что больше всего.

Однажды мне выпала честь встретиться с Беккетом и я запал на него.

Колеса помогали мне вертеться, по крайней мере до сих пор. Любовь и работа,

Мое величайшее счастье, смерть других источник

Величайшего, ужасного, невыразимого горя. В свое время

Я вымахал, был широкоплеч, моя голова была явно

Отсоединена, у меня было превосходное сердце. Конец пришел

Быстро и совершенно безболезненно, однажды, когда я сидел

И писал тихой ночью в кровати рядом с тобой, выискивая слова наобум

В усталом мозгу, который был, как они, приемлемым и вполне впору.

Пусть никто из называвших меня другом, не оплакивает мой конец.

1980 Ян Пробштейн

Джо Брэйнард (1942–1994)

Я люблю

Я Джо

Вы врете

Насчет ананасов

Нет их вовсе нигде ни под чем

И смотрю

Я вижу

Я нахожу лишь грязные тюльпаны

Либо ленты орхидей

Оранжевые

С черными словами

Королевское небо:

Оно позволяет увидеть

И какая же отменная штука белая рубашка!

Прекрасно

Прекрасно увидеть красное ночью

познать розовое хорошо

понять желтых птиц

осознать черное и белое

Ужасно прекрасны

Зеркала

Прекрасно

(Ужасно)

Увидеть

Увидеть мне

Тебя