От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США - [13]

Шрифт
Интервал

Он говорил, сооружая могилу палочка камни горсть земли.
Время пришло повторить, я говорю о членах Большого человека
он: смотри, линии! образуют многогранник.
И там, среди депортированных – череп
наверху
пирамиды.
Рождение в доме – это Одна из Палочек, женская промежность в их средостении.
Нарисуй это так: () 1910 (
Ничего сложного. Мы – новорожденные, но цветов нет.
Документ свидетельствует, что цветов нет
и нет скобки.
Это корень, исток, он и я, два тела
Мы приложили руки к этим усопшим
Закрытая скобка гласит: мертвые погребают мертвых
и это не слишком увлекательно.
Открой, там изображенье человека в дверях, его ужаса
и исчез, обезумевший, о новый Осирис, ладья Одиссея.
Он тоже положил туда тело – как те, кого он убил.
Пометь эту руку. Она уже не оружие.
Мы рождены не от погребенных, а от этих – непогребенных – мертвых
крест из палочек, ведомые проволокой, Преисподняя Блейка
Дитя
Воющее Дитя
1946 Александр Скидан

Зимородки

1
Одно неизменно / воля к самим измененьям
Он проснулся в своей постели одетым. Помнил
птиц, помнил одно –
как, войдя в дом, шел по комнатам
возвращая птиц в клетку, первой – зеленую,
у которой с лапой было что-то не так, синюю – после,
которая, надеялись, будет самцом
В остальном? Ну, Фернан… что-то гнусавил об Ангкор-Ват & Альберсе.
Он ушел с вечеринки, не проронив на прощанье ни слова. Не знаю, когда с места он поднялся, накинул пальто.
Когда его я увидел, он стоял на пороге, но это не важно;
потому что он пробирался уже вдоль стены ночи,
исчезая в расщелине каких-то развалин. Должно быть,
именно он произнес: «Зимородки!
Кого волнует
теперь
их оперенье!»
Последнее, что он сказал, было: «Пруд заилило слизью». Вдруг,
оборвав разговоры, все уселись вокруг, наблюдая за тем,
что как бы от них ускользало, не долетало до уха; они удивлялись,
переглядываясь с усмешкой, внимая тому, что он повторял,
и опять повторял, не в состоянии прорваться сквозь свою мысль:
«Пруд полон перьями зимородков какое же это было богатство почему
экспорт опять прекращен?»
Вот тогда-то он и ушел
2
Я думал о Е на камне, о том, что Мао сказал
la lumière”
но зимородок
de l’ aurore”
но зимородок на запад летел
est devant nous![62]
цвет груди впитал
жар закатного солнца!
Его свойства: хрупкость лапы
(синдактилия четвертого и третьего пальцев),
клюв зазубрен, порой отчетливо выражен,
широкие, округлые крылья
радужны в переливах, хвост
не привлекает внимания.
Все же дело не в этом. Не в птицах.
Легенды суть
лишь только легенды. Безжизненный,
прозябающий в клетке,
зимородок не отведет ныне молнию,
он отнюдь не примета животворного ветра.
И, гнездясь, не уймет на семь дней
наступление вод в приход нового года.
Действительно, ему надлежит вить гнездо
в новогодних истоках, но отнюдь не на водах.
Гнездится – в конце тоннеля, прорытого в береге
собственным телом. Где в рыбьих костях, а не в глине холодной,
шесть или восемь сияют яиц – в костях пережеванных,
которые птицы роняют из клювов.
В этих отбросах
(по мере своего накопления они образуют
чашеподобные формы) птенцы пробиваются к свету.
И по мере их роста, кормления, это гнездо
из истлевающей рыбы и экскрементов становится
зловонной, илистой массой.
Мао делает вывод:
nous devons
nous lever
et agir[63]!
3
Когда смещается фокус внимания / вторгаются
джунгли
даже если расколоты камни –
они разрывают
Либо
вторгается
этот другой – завоеватель,
и в нем мы легко себя узнаем
Однако Е
вырубленное на довременном камне
звучало не так
слышалось по-иному,
подобно тому, как в другую пору распоряжались сокровищами
(и позже, много позднее, острый слух выдумал алый покров)
«в зелени перьев лапы клювы глаза
чистого золота
«подобно животным
сходным с улитками,
«огромное колесо, золотое,
в фигурках неведомых четвероногих
украшенное пучками листвы
весом в 3800 унций.
«И вот, две птицы, из оперенья и пряжи, стволы
перьев из золота, лапы
из золота, две птицы опускаются на тростник
золотой, – тростник растет из двух курганов –
один расшит желтым
белым – другой.
«И с каждого тростника
семь оперенных свисают кистей.
Жрецы в этот миг
(в холщовых и черных от грязи хитонах,
от крови заскорузлые волосы
дико разметаны по плечам)
ринулись в толпы,
призывая людей к защите их же богов
А сейчас здесь повсюду война,
где прежде цвел мир,
царило нежное братство
в возделывании плодородных полей
4
Не одна смерть, но много
не собирать, но изменять, чему доказательством
обратная связь – это
закон.
Никто не войдет дважды в ту же самую реку.
Когда умирает огонь, умирает и воздух
Никому не остаться, вокруг никого
В поле зрения. Только общая матрица, мы поднимаемся
множеством. Как же быть по-иному
если мы остаемся теми же
находя сейчас наслаждение там,
где его не нашли до сих пор? Любя
противоположные вещи? восторгаясь и/или отыскивая изъяны?
Используя другие слова, живя другими страстями
без очертаний, облика, места, плоти
такие же?
Не претерпевая изменений в других состояниях –
отнюдь не возможность
Но будем точны. Факторы заключаются
в животном и/или в машинном, факторы – это коммуникация
и/или контроль, оба включают в себя сообщение.
Но что означает само сообщение? Сообщение есть
дискретность или же непрерывность рядов
распределения событий во времени, обладающих мерой

Еще от автора Ян Эмильевич Пробштейн
Одухотворенная земля

Автор книги Ян Пробштейн — известный переводчик поэзии, филолог и поэт. В своей книге он собрал статьи, посвященные разным периодам русской поэзии — от XIX до XXI века, от Тютчева и Фета до Шварц и Седаковой. Интересные эссе посвящены редко анализируемым поэтам XX века — Аркадию Штейнбергу, Сергею Петрову, Роальду Мандельштаму. Пробштейн исследует одновременно и форму, структуру стиха, и содержательный потенциал поэтического произведения, ему интересны и контекст создания стихотворения, и философия автора, и масштабы влияния поэта на своих современников и «наследников».


Нетленная вселенная явлений: П. Б. Шелли. Романтики как предтечи модернизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.