От былины до считалки - [54]
У сильного всегда бессильный виноват.
Услужливый дурак опаснее врага.
Ай Моська! Знать, она сильна, что лает на слона.
А ларчик просто открывался.
Множество пословичных выражений подарил нам А. С. Грибоедов:
И дым отечества нам сладок и приятен.
Служить бы рад — прислуживаться тошно.
Ну как не порадеть родному человечку.
Подписано — не плеч долой.
Карету мне, карету!
Ах! боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!
Смесь французского с нижегородским.
Вошли в устный обиход и некоторые пушкинские стихи:
Мечты, мечты! где ваша сладость?
А счастье было так возможно…
Из советских поэтов здесь в первую очередь следует назвать Михаила Исаковского. Строки из его стихов, ставших популярными песнями, обрели самостоятельную жизнь.
И кто его знает, чего он моргает.
Каким ты был, таким остался.
Поколение сменяет поколение. Постепенно и песня забудется, а удачное выражение живет в языке как безымянное.
Некоторые пословицы и поговорки иногда приходят в нашу речь из песен, из частушек, из сказок:
Стань передо мной, как лист перед травой!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается —
сказочные формулы, они употребляются в разных сказках. А например, известная всем поговорка «Битый небитого везет» взята из определенной сказки — о волке и лисе, как бы подводит итог сказочной истории. Поговорки «Куда Макар телят не гонял», «На бедного Макара все шишки валятся» тоже, видимо, из какой-то сказки или притчи о Макаре. Но мы этой сказки не знаем. Может быть, она ушла из живого бытования или просто еще не записана.
Но основная масса, основной фонд пословиц и поговорок (а он насчитывает несколько десятков, если не сотен тысяч текстов) — это все-таки коренное народное творчество, тесно связанное со всем укладом жизни народа. А так как на протяжении многих веков русские люди занимались земледелием, то и пословицы и поговорки русские теснее всего связаны с бытом, заботами и представлениями крестьянина, человека, близкого к земле и природе.
Мышку стогом не задавишь.
Лисице и во сне куры снятся.
Что потрудимся, то и поедим.
Люди пахать, а мы руками махать.
В пословицах выражен народный опыт, наблюдения над жизнью, над человеком, мудрость народа.
«Наши пряли, а ваши спали» — можно целый рассказ написать! Или: «Недруг поддерживает, а друг спорит». Или: «Немудрено голову срубить — мудрено приставить»…
Народ осуждает человеческие недостатки и пороки: «Соврешь — не помрешь, да вперед не поверят» — о врунах; «Не покупай лишнего — продашь нужное» — о транжирах; «У него среди зимы снега не выпросишь», «У него всякая копейка — алтынным гвоздем прибита» — о скупых.
В русских пословицах и поговорках ощущаешь удаль, душевный размах:
Грудь в крестах — или голова в кустах!
Пан так пан, пал так пал.
А о традиционном русском гостеприимстве лучше всего говорят такие изречения:
Что в печи, — все на стол мечи!
Пушкин писал в свое время об особом ироническом складе русского ума.
Действительно, склонность к шутке, к дружеской, а иногда и едкой насмешке присутствует в большинстве наших пословиц и поговорок:
Я же виноват — меня же и бранят!
Думал — Дуня, а вышла Авдотья.
Лучше нет, так и Степка кум.
Седлан порты, надевай коня!
Бородавочка — телу прнбавочка.
Отчаянный народ пошел! На полу спит — и то не боится!
Где щи — тут и нас ищи.
Поговорка может сказать очень зло и смело о ненавистных богатеях:
Были, были — н бояре волком выли.
а в какую-то минуту горько пошутить и над собственной нищетой:
Г де наго — там и босо.
Нищему собраться — только подпоясаться.
— Как живешь? — Лучше тех, кто хуже нас!
А сколько было и существует в наши дни разных шуточных присловий, приговорок, баек:
Давай говорить,
Чего будем варить?
Один положить — маловато,
Два — жалковато.
Друг на дружку поглядим —
Не харчисто ли едим?
Когда же речь заходит о родной земле, о родине, поговорка, даже не теряя порой шутливой интонации, говорит очень серьезно, с глубокой любовью и лаской:
На чужой сторонушке рад своей воронушке.
Родная земля и в горсти мила.
Подобно всем произведениям фольклора, пословицы и поговорки тоже не остаются неизменными. Переходя из уст в уста, они переосмысляются, появляются в ином виде. Один человек может знать и употреблять поговорку:
Любит, как собака палку.
А другой с детства знает другую:
Любит, как собака редьку.
Какая верная и какая неверная? Обе верные; это не искажение, не забвение — собака действительно не любит ни палку, ни редьку… Это равноправные варианты.
Когда-то говорили: «На' тебе, убоже, что нам негоже» («На тебе, убогий (нищий), что нам не нужно»). А потом, когда стали люди меньше в бога верить, потеряли к нему уважение, появилась переделка:
На тебе, боже, что нам негоже.
Всего одна буква, один звук убран, а как сразу изменился смысл!
Хорошо всем известные пословицы не договаривали, не произносили полностью, а как бы только напоминали о них, намекали.
«Чудеса в решете» — кто не знает этой поговорки! Смысл ее всем понятен: мол, удивительные дела происходят. Но объяснить ее сумеет не всякий. А секрет в том, что лет сто и больше назад эта поговорка, оказывается, имела другой, более полный вид:
Чудеса в решете: дырок много, а вылезти некуда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Третья книга трилогии «Тарантул».Осенью 1943 года началось общее наступление Красной Армии на всем протяжении советско-германского фронта. Фашисты терпели поражение за поражением и чувствовали, что Ленинград окреп и готовится к решающему сражению. Информация о скором приезде в осажденный город опасного шпиона Тарантула потребовала от советской контрразведки разработки серьезной и рискованной операции, участниками которой стали ребята, знакомые читателям по первым двум повестям трилогии – «Зеленые цепочки» и «Тайная схватка».Для среднего школьного возраста.
Книгу составили известные исторические повести о преобразовательной деятельности царя Петра Первого и о жизни великого русского полководца А. В. Суворова.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.