От Алари до Вьетнама - [25]

Прорвав оборону белых на Ишиме, Красная Армия погнала колчаковцев дальше на восток, к Омску.

Разведка доложила, что в станице Караульной размешается штаб врага. Решено было послать в тыл врага кавалеристов Рокоссовского. Получив задание, Рокоссовский немедленно выступил с основными силами дивизиона. Через вражеские порядки прошли благодаря хорошим проводникам — пленным колчаковским солдатам. Конники тихо вошли в станицу, и уже через несколько минут она была в их руках…

Еще через полчаса дивизион покидает станицу, конвоируя обезоруженных штабных офицеров. За ним тянутся двуколки и подводы с войсковым имуществом.

В этом бою К. Рокоссовский был ранен. Для лечения он вернулся в Ишим, а части его армии продолжали продвигаться на восток.

В ноябре — декабре 1919 г. красноармейцам, преследующим колчаковцев, пришлось пережить тяжелые испытания. Еще в октябре отступающие белые стали оставлять первых больных тифом, а в ноябре на дорогах и улицах городов и сел лежали уже сотни и тысячи трупов. Все покинутые колчаковцами города были заполнены тысячами тифозных больных. Похоронные команды не успевали хоронить умерших. Колчаковцы часто оставляли больных в брошенных составах, и бойцам Красной Армии, ко многому привыкшим за два года гражданской войны, становилось жутко, когда приходилось разгружать целые эшелоны замерзших тифозных больных.

Вошь оказалась страшным врагом. Через местное население и пленных тиф передавался красноармейцам. Их ряды буквально таяли. Тысячи красных бойцов и командиров лежали в тифозном бреду, многие умирали. Болели тифом почти все члены Реввоенсовета 5-й армии, в том числе ее командующий Г. X. Эйхе. И все же наступление продолжалось.

Колчаковцы после поражения на Ишиме безостановочно катились к Омску. Попытки организовать его оборону ни к чему не привели. 10 ноября 1919 г. правительство Колчака бежало из Омска, а еще через четыре дня город был уже в руках красных. Но основная боевая мощь трех армий Колчака, прикрываясь сильными арьергардами, сумела оторваться от передовых частей Красной Армии и продолжала отходить.

Продвинувшись на восток еще на 40–50 километров, части 5-й армии, в состав которой была включена 30-я дивизия, после короткого отдыха возобновили преследование врага. С конца ноября единственная железнодорожная магистраль была до предела запружена эшелонами: эвакуировались белогвардейские военные и гражданские учреждения, удирали чиновники, офицеры, купцы и промышленники, впереди колчаковцев по этой же дороге, начиная от Новониколаевска, бежали от Красной Армии польские, румынские и чехословацкие легионеры. Все это воинство вскоре перемешалось, образовав одну огромную, растянувшуюся на сотни верст массу бегущих людей.

А на пятки отступающим колчаковцам, не давая им ни дня передышки, наступали полки 5-й армии. Сорок лет спустя, вспоминая об этом походе, Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский писал: «Я до сих пор не перестаю восхищаться мужеством воинов, которыми мне довелось командовать».

В начале декабря суровая сибирская зима полностью вступила в свои права. По обе стороны железной дороги и Сибирского тракта, по которым шло преследование врага, стояла глухая, непроходимая тайга; свернуть с дороги было невозможно: и люди и лошади тонули в глубоком снегу. Плохо одетые, нередко голодные, до предела усталые красноармейцы безостановочно преследовали врага.

Весь колчаковский обоз, насчитывавший около 10 тысяч подвод, застрял в тайге и достался красным. Чего только здесь не было! Артиллерийские орудия, пулеметы, винтовки, телефонно-телеграфное оборудование, продовольствие, личные вещи солдат и офицеров. Саперный батальон дивизии целые сутки убирал с дороги подводы; чтобы дать возможность продвинуться вперед нашим частям…

Под станцией Тайга красноармейские части 27-й и 30-й дивизий 5-й армии настигли интервентов, которые бежали впереди колчаковских войск.

Чехословацкие легионеры, за несколько месяцев до этого отведенные колчаковским командованием в тыл для охраны Сибирской магистрали, вели жестокую, но безуспешную борьбу с сибирскими партизанами, стремившимися перекрыть по ней движение. Вынужденные, в свою очередь, спасаться от Красной Армии, интервенты, по сути дела, захватили железную дорогу и не давали возможности колчаковским войскам воспользоваться ею.

Они спешили как можно быстрее уйти на восток с награбленным имуществом, всем тем, что могло уместиться в вагонах: мебелью, экипажами, станками, зеркалами, огромными запасами продовольствия, обмундирования, мануфактуры и т. п. Среди их бесконечных эшелонов затерялся и Колчак со своим поездом и Двумя составами, груженными золотым запасом России…

Основные силы 30-й дивизии были брошены в район станции Чернореченская. Подкрепленная артиллерией сводная армия, включавшая и дивизион Рокоссовского, двинулась к расположенной верстах в сорока станции Большой Кемчуг. Кавалеристы успешно справились со сложной задачей и после упорного боя захватили станцию, завершив тем самым окружение колчаковцев. Из двух армий около 10 тысяч белогвардейцев генерала Каппеля сумели вырваться из окружения.