Освобождение животных - [30]

убийство не имело места. Человек властвовал, но в этом Раю раннего периода его

деспотизм имел великодушный, благосклонный характер.

После совершения грехопадения человека, за которое Библия возлагает

ответственность на женщину и на животное, можно понять, что убийство животных

становится допустимым. Бог сам одел Адама и Еву в шкуры животных, прежде чем

выдворить их из райского сада. Их сын Авель держал овец и из своего стада приносил

жертвы Богу. Затем наступил всемирный потоп, когда остатки всего сотворенного были

почти полностью стерты с лица земли, чтобы наказать человека за его злобную

греховность. Когда воды схлынули, Ной взблагодарил Господа, принеся в огневые

жертвы «каждого чистого зверя и каждую чистую птицу». В свою очередь, Бог

благословил Ноя и в заключение закрепил господство человека такими словами: «И

благословил Господь Ноя и его сыновей и сказал им: плодитесь и размножайтесь в

числе и наполняйте землю снова и снова. И да убоятся вас и исполнятся ужаса перед

вами каждый зверь на земле и каждая птица в воздухе, и все, что передвигается по

земле, и все рыбы в море, в ваши руки они отдаются. Каждое существо, что двигается,

будет мясом для вас, даже каждое зеленое растение даю я вам».

Такова базовая позиция древне-еврейских составителей Библии по отношению к живой

природе нечеловеческого происхождения. Это истина, что пророк Исайя осуждал

принесение в жертву животных, и книга Исайи содержит чудесные идиллические

картины, когда волк живет вместе с ягненком, лев, подобно волу, питается соломой и

«они не познают ни беды, ни разрушений на моей святой горе». Вместе с тем, такая

утопическая картина не содержит принуждения к немедленному ее принятию. И в

Старом Завете разбросано немало пассажей, настолько ободряющих наличием разной

степени доброты к животным, что это дает возможность утверждать о запрещении

тогда безрассудной жестокости. Однако и в этих отрывках нет ничего, бросающего

вызов общему взгляду, утверждаемому Книгой Бытия, что человек — вершина

творения, что все остальные творения переданы в его руки, и что он имеет

божественное разрешение убивать и поедать их.

Вторым источником древних традиций для западной мысли выступает Греция. Здесь

прежде всего мы сталкиваемся с конфликтными тенденциями. Дело в том, что

древнегреческая мысль не была ни унифицированной, ни постоянной; она делилась на

соперничающие школы, строила свое учение на доктринах каждого ее основателя.

Одна из них, школа Пифагора, была вегетарианской и призывала своих последователей

относиться к животным с уважением возможно потому, что они верили в то, что души

умерших людей переселяются в животных. Но самыми важными были школы Платона

и его ученика Аристотеля.

Поддержка Аристотелем рабства хорошо известна; он считал, что часть людей самой

природой предназначена к рабству и что рабство для них — это правильный и

естественный удел. Я упоминаю об этом не для того, чтобы дискредитировать

Аристотеля, а потому, что это необходимо для понимания его позиции по отношению к

животным. Аристотель считал, что животные существуют для служения целям людей,

хотя в отличие от составителей Книги Бытия, он не усматривал глубокой пропасти

между человеком и остальным миром животных. Аристотель не отрицал, что человек

тоже животное; в действительности он определял человека как животное разумное.

Разделяя положение об общей природе животных, он, тем не менее, считал это

недостаточным для подходов к ним как к равным. По Аристотелю человек, по своей

природе являющийся рабом, без сомнения есть существо человеческое и по своим

талантам, способностям чувствовать удовольствие и боль, таков же, как и другие

человеческие существа, но исходя из его предназначения должен быть в подчинении

свободного человека, Аристотель относил его к категории «живого инструмента».

Совершенно открыто Аристотель помещал бок о бок в единой фразе: раб это тот, кто

«хотя и остается человеческим существом, является также предметом собственности».

Если разницы в умственных способностях между человеческими существами

достаточно, чтобы одни были хозяевами, а другие их собственностью, Аристотель

должен был прийти к мысли о правильности человеческого верховенства над

животными. Это настолько очевидно, что не требует многих аргументов. Природа,

считал Аристотель, неотъемлема от иерархии, в которой имеющие меньше

возможностей для выживания, существуют для целей тех, у кого таких возможностей

больше. «...Растения существуют для целей животных, а последние — для целей

человека. Дикие звери или домашние животные для пользования и для пищи, а еще

дикие звери для пищи и других аксесуаров жизни, таких как одежда и разные

инструменты. Так как природа ничего не делает бесцельно или впустую, несомненно