Освобождение Руси от ордынского ига - [87]

Коммендация виднейших тверских феодалов была по достоинству оценена в Москве: «Князь же великий дал Микулинскому Дмитров, а Дорогобужскому Ярославль». Новые вассалы великого князя московского получили в кормление крупнейшие города государства.

Переход на московскую службу князей Микулинского и Дорогобужского отнюдь не был изолированным явлением. По свидетельству той же Львовской летописи, «тогда же приехаша вси бояре тверские служити великому князю на Москву». Не принимая буквально известие о переходе в Москву «всех» тверских бояр, нельзя не увидеть тем не менее, что коммендация тверских феодалов приобретала массовый характер, подрывая саму социально-политическую основу великого княжения. Интересны, однако, и непосредственные мотивы этой коммендации. По словам летописца, тверские бояре переходили на московскую службу, «не терпяще обиды от великого князя, зане же многи от великого князя и от бояр обиды и от его детей боярских о землях. Где межи сошлися с межами, где ни изобидятъ московские дети боярские, то пропало. А где тверичи изобидять, а то князь великий поношением посылаеть и з грозами к Тверскому. А ответом его веры не иметь, а суда не дасть».[746]

Это сообщение Львовской летописи представляет чрезвычайно большой интерес. Перед нами яркая бытовая зарисовка, бросающая свет на методы и характер московской политики по отношению к землям соседних феодалов. Как видим, порубежные споры о межах превращаются в руках московского правительства в важное политическое средство — средство давления на феодалов соседнего княжества. Как в 60-е гг. в Ярославском княжестве московский наместник князь И.В. Стрига Оболенский проводил определенную аграрную политику, четко направленную на перестройку структуры феодального землевладения в интересах московской великокняжеской власти, на подрыв старой и создание новой системы феодального землевладения и вассалитета, так и теперь, двадцать лет спустя, в другом месте и в других условиях московское правительство преследует ту же основную цель — ослабить, расшатать, разрушить систему феодального землевладения чужого княжества и заменить ее новой системой землевладения служилых людей московского великого князя. Но если в полузависимом Ярославле московский наместник мог фактически самостоятельно перестраивать феодально-вотчинную структуру, то в условиях формально суверенного Тверского великого княжения средством давления на местных феодалов являются порубежные споры и конфликты непосредственно на местах. И, как видим, эта политика приносит положительные для Москвы результаты. Разуверившись в реальности защиты со стороны своего великого князя, утратив доверие к политической системе Тверского великого княжения, тверские вотчинники не видят для себя другого выхода, как переход на службу к великому князю московскому, способному реально защитить их феодальные интересы. В этом проявляется одна из важнейших черт перестройки феодальных отношений, самого глубинного процесса создания единого государства. Дискредитация местных мелких центров (в экономическом, политическом, идеологическом отношениях) с необходимостью приводит к переориентации феодалов (и не только феодалов) в сторону более реальной силы, могущей обеспечить их насущные потребности. И этой силой в конечном итоге становится Москва — центр нового Русского государства, стимулирующий отмирание старых и развитие новых явлений в русском феодальном обществе.[747]

Не будет преувеличением сказать, что к лету 1485 г. Тверское великое княжение переживало серьезный политический кризис. Суть этого кризиса — распад старых феодальных связей, составлявших основу политической системы Тверской земли, а его глубинные причины — насущная, настоятельная необходимость включения Твери (в той или иной форме) в состав Русского государства. В этих условиях великий князь Михаил и его ближайшее окружение не сумели и не захотели порвать со старой литовской традицией и выработать принципиально новый политический курс, направленный на усиление контактов с Москвой. Того же лета «выняли у гонца Тверского грамоты, что посылал в Литву к королю».[748]

Тайные сношения с Литвой — серьезное нарушение соответствующего обязательства, зафиксированного в только что заключенном московско-тверском докончании. Если значительная часть тверских феодалов в 1485 г. перешла на службу к Москве, продемонстрировав тем самым свою готовность сотрудничать с правительством Русского государства, то глава Тверской земли и в новых условиях продолжал цепляться за старые традиции, пытаясь поддержать свою эфемерную власть.

Поимка гонца с вещественным доказательством нарушения Михаилом Тверским своих обязательств вызвала новый — и последний — конфликт с Москвой. Московское правительство заявило резкий протест («вельми поношая ему»). В этой ситуации Михаил делает отчаянные попытки избежать полного разрыва, грозящего неминуемым разгромом. Он посылает в Москву своего епископа «бити челом» московскому великому князю. Но «князь же великий не прият челобитья его». Неудачей окончилась и миссия князя Михаила Холмского — важнейшего лица в феодальной иерархии, дядьки великого князя тверского: государь всея Руси его «на очи не пустил».