Освобождение Калинина - [54]
Переправа танков КВ-1 по волжскому льду в Калинине.
Подводя итоги двенадцатидневного наступления советских войск, следует отметить, что в советских штабах результаты действий войск Калининского фронта оценивались неоднозначно. С одной стороны, войсками фронта в период с 5 по 16 декабря были захвачены внушительные, по сравнению с предыдущими периодами боев, трофеи. Судя по отчету штаба КФ, в руки советских частей попали 14 танков, 200 автомашин, три самолета, 101 орудие, 49 минометов, 176 станковых и 23 ручных пулемета, семь крупнокалиберных пулеметов, 88 пистолетов-пулеметов, 1264 винтовки, 19 мотоциклов, 401 велосипед, 160 лошадей, 40 повозок с военным имуществом, 18 радиостанций, 7150 снарядов, 346800 патронов, 7925 мин, 22 клинка (шашки), шесть строевых седел, четыре знамени, штабные документы, 20 километров телефонного кабеля. Кроме того, было взято 94 пленных[353].
Танки КВ-1 выезжают на берег после переправы по бревенчатому настилу, уложенному на лёд.
Столь скрупулезный подсчет клинков и строевых седел свидетельствовал о том, что на данном этапе войны любые трофеи считались существенным достижением. Интересно, что тыловики 243-й стрелковой дивизии, вошедшей утром 16 декабря в Калинин, дотошно перечислили в своем отчете 5000 метров марли, 2500 индивидуальных пакетов и 100 килограмм ваты, найденных в городе на складе медикаментов[354]. В условиях нехватки многих видов снабжения всё это, безусловно, являлось ценным приобретением.
Бомбардировщик Не-111Н-6 с тактическим номером 1Н+АК из состава 2-го отряда 26-й бомбардировочной эскадры (2./KG 26), совершивший вынужденную посадку на одном из калининских аэродромов. 16 декабря самолет, имевший собственное имя «Lowe» («Лев»), стал трофеем советских войск.
К очевидным достоинствам, проявившимся в действиях советской стороны в ходе наступления, следует отнести длительное снабжение достаточно крупной ударной группировки по льду Волги, включая переправу средних танков. Немцы неоднократно отмечали свою неспособность как-либо повлиять на функционирование «балочной переправы», которая, пусть и не без труда, выдерживала даже удары пикировщиков VHI авиакорпуса люфтваффе. Помимо воздушных налетов, серьезной опасностью для нее были резкие перепады температур, приводившие к разрыхлению льда и снижению грузоподъемности настила.
С другой стороны, уже в годы войны действия командования и войск Калининского фронта были подвергнуты критике. В отчете об операции штаба 31-й армии среди недостатков, обусловивших отсутствие «должного эффекта по разгрому и уничтожению отходящего врага» отмечалось, например, «преждевременное развертывание частей и подразделений в боевые порядки, что приводило к преждевременному изматыванию сил соединений».
Особо выделялись проблемы в использовании артиллерии. По отношению к ней говорилось о «запаздывании с развертыванием», «длительной подготовке к открытию огня и далеко не точной подготовки данных для стрельбы». Также составители отчета не обошли вниманием взаимодействие пехоты и артиллерии в наступлении, слабость которого приводила к «несвоевременности поддержки пехоты со стороны артиллерии». Недостатком в действиях самой пехоты было названо «отсутствие должной маневренности», склонность к «лобовым атакам», что, в свою очередь, обусловило «большие потери и ненужные жертвы в личном составе».
К проблемам связи и взаимодействия штабов относилось указанное в документе «отсутствие достаточной увязки действий с соседями». В ряде соединений, которым придавались танковые части, отмечалось «маринование танков»[355].
При рассмотрении критических замечаний в адрес пехоты и артиллерии следует учитывать расход боеприпасов в ходе наступления. Наиболее ярким примером в данном случае является 31-я армия, соединения которой вели наиболее активные боевые действия в рассматриваемый период.
Приведенные цифры показывают, что расход даже в самые напряженные дни операции был вполне умеренным. Лишь четыре вида артиллерийских боеприпасов, включая 50-мм мины, превысили отметку в один боекомплект суммарно за все дни боев, при этом явным лидером по настрелу в количественном отношении были многочисленные «трехдюймовки» стрелковых дивизий. Относительно скромные объемы расхода винтовочных патронов (в боекомплектах) и ручных гранат (особенно 11–16 декабря) в целом подтверждают распространенный тезис о слабом использовании советской пехотой стрелкового оружия и невысоком уровне владения навыками штурмовых действий.
Следует подчеркнуть, что за счет накопления боеприпасов в частях и сравнительно близкого расположения фронтовых складов войска КФ в начале наступления могли достаточно активно воздействовать на противника огнем тяжелой артиллерии, не имевшей, правда, орудий калибром свыше 152-мм. Если в полосе наступления 31-й армии целей, требовавших работы артиллерийских систем большой и особой мощности, было немного (за исключением отдельных объектов вроде элеватора с его железобетонными башнями), то, например, 243-я сд, штурмовавшая городские кварталы Калинина, явно не отказалась бы от средств качественного усиления.
