Освобождение Чернигова - [2]

Дружина у Ильи небольшая — всего два десятка. Но все не парни безусые, едва вышедшие из подросткового возраста, а мужи бородатые, не нашедшие себе места достойного в сельской однообразной жизни. У каждого конь справный, броня хоть и кожаная, да на нужных местах железные пластины нашиты. Щиты у всех не простые, деревянные, а прочной, кабаньего калкана, кожи, натянутой на упругую ивовую плетенку. Стреле не уязвить толстенную кожу, которая матерых секачей в междуусобицах хранит от клыков соперников. А ежели кожа та правильно выделана-засушена, так ее ни меч, ни секира не рубят — пружинит ива-то, подается под ударом. Разве с краю рубануть, так на то там железная оковка имеется. А чтобы копье сдержать, в середине щита большая бляха толстой стали как раз напротив руки. У каждого воина на поясе либо меч, либо секира. И копьем бить у них рука не дрогнет — каждый небось с рогатиной на медведя хаживал. Луки у всех кленовые, с большим пуком длинных толстых стрел в туле. Муромчане — стрелки не последние. В тех лесах бескрайних каждый — охотник. Утицу влет сшибить, белке на дереве, шкурку не попортив, в глаз долбануть — забава детская. А взрослому положено из тугого лука, да тяжелой стрелой кабана на бегу упокоить. А у того кабана места убойного всего-то с ладонь, и то когда стрелу по перья вогнать. Попади-ка, да еще ежели в лесу, сквозь кусты, да навскидку. А уж мечом да секирой махать все вместе с Ильей учились, как и прочим хитростям воинским. Благо, нашлись учителя бывалые. Пусть в лаптях дружина, как и предводитель ихний, а лучшим княжеским бойцам мало уступит. Так и в лаптях-то не по бедности, а непривычны к сапогам ноги у лесного жителя. Сапоги-то в степи хороши, а потаскайся в них по болотам да бурелому — на лето не хватит. А лапти хоть каждый день меняй — не разорительно.

Вот так и вышел Илья со товарищи навстречу своей судьбе воинской неверной, когда то ли на шее гривна золотится, то ли с плеч голова катится.

За очередным поворотом Илья чуть не воткнулся в лежащую поперек свежесрубленную сосну. И ведь по уму положили, самой сучкастой вершинкой, да на дорогу.

— К бою!

Дружина показала, что не зря проходила воинскую выучку. Дружно лязгнули личины, закрывая уязвимое для стрел место. По коням ведь лесные разбойники бить не будут — кони для них самая добыча и есть. Двое сразу повернулись туда, откуда ехали — не ударили бы врасплох сзади. Боковые закрывают щитами себя и товарищей, а те, что в середке, уже и луки натягивают. Засада на лесной дороге — дело поганое. Вскачь вперед не пойдешь, через дерево-то. А обойти его по лесу тоже можно только в поводу, чтоб кони без ног не остались. Только и разбойникам лесным не слишком сладко сейчас: ждали-то утицу, а напали на сокола. С воинским отрядом, да хорошей выучки, биться — корысти мало, а крови много. И чьей — неизвестно еще. Потому вроде и нападать не торопятся. В засаде нападать сразу надо, пока не опомнились в ловушку зашедшие, не огляделись. Значит и не будут — сбегут. Только не таков Илья, чтобы спускать татям лесным их воровство. Тяжким ведь трудом пахарям хлеб их достается, вот и не любят они таких, хитрых, которые без труда чужое норовят прихватить. Коли головы да рук для разбойного дела хватает, так хватило бы и честным трудом от голода не помереть. По знаку предводителя следовавшие за ним две пары бойцов спрыгнули с коней и рванули вправо и влево от дороги разведать неприятеля.

— Эй! — раздался крик из леса — Кто таки будете?

— Я Илья из земли Муромской, еду на службу к князю Киевскому. А ты кто таков, что меня спрашиваешь?

— Слава богам, своего языка люди. Эй, не стреляйте, не разбойники мы.

На ту, за деревом, сторону дороги вышел из леса мужик с луком в руке и тулой стрел за плечом. Но сейчас лук был опущен, а одну стрелу он пихал обратно в тулу.

— А чего дорогу завалили? — грозно спросил Илья, все еще не выпуская из руки булавы — Кого остановить хотели-то?

— Осадили степняки Чернигов. Вот мы тут и встали, чтобы не допустить их до наших сел. Ну и тех, кто в Чернигов едет, заворачиваем, чтоб не попали в беду. Коли степняки всей ордой повалят, нам их конечно не сдержать. Так хоть побежим, успеем своих предупредить. А коли малый отряд грабить пойдет, так справимся в своем-то лесу.

За сосной на дорогу высыпали из леса мужики с оружием. В броне мало кто, а вооружены все больше луками и дубинами. Мирные их намерения были очевидны — обрадовались, что драться на этот раз не придется. Илья невесело усмехнулся: кто драться любит, тот всегда с подбитым глазом ходит, а кто драться не любит — того и вовсе вкровь бьют. Не любит жизнь смирных-то!

Можно и спешиться для разговора. Это точно не разбойники — своих, хлеборобов, да не узнать…

— А что князь ваш?

— Да коли был бы князь! Нету сейчас князя. Уехал, вишь, делить столы высокие. И всех ратных с собой увел. И свою дружину, и Черниговскую, родную. Осталась в Чернигове сотня ратников всего. Спасибо, изгоном степняки не взяли град — успели затвориться. Все на стены пошли — бабы, старики, подростки. Ну, теперь и держат осаду.

— А много тех степняков?