Освобождение-2 - [50]

– К сожалению, на большинство из моих танков, господин генерал, вы уже можете не рассчитывать. В первом батальоне осталось тринадцать Pz. III, четыре Pz. IV и пять Pz. II. Батальон занимает позиции вот здесь вместе с первым мотопехотным батальоном. Второй батальон находится совсем рядом, вот здесь, русские оттеснили нас к реке. В батальоне осталось в строю девятнадцать Pz. III, восемь Pz. IV, семь Pz. II и три Pz. I, но часть из этих танков неисправна, их зарыли в землю. Они держат оборону вместе с двумя ротами противотанкового дивизиона и мотоциклетной ротой разведчиков. Но вы правы, господин генерал, такой мешанины я никогда не видел. Управлять войсками в таком бою не то что сложно, а просто невозможно. Русские рвались вперед, как бешенные, не считаясь с потерями, и их танки постоянно оказывались у нас за спиной.

– Я все это видел! – усмехается Вебер, показывая на несколько вмятин на броне своего танка. – И все-таки мы смогли их остановить. Есть чем порадовать Гудериана.

– Посмотрим, что будет завтра, господин генерал.

23 часа 40 минут. Штаб Юго-Западного фронта

Маршал Жуков говорит по телефону с генералом Рокоссовским.

– Послушай, ты завтра начнешь атаку всеми силами. Надо немедленно выйти к Варшаве и начать штурм. Любой ценой. Я уже отправил тебе остальные части 24-го мехкорпуса. И авиация будет на тебя работать. Столько, сколько нужно будет работать. Саперов я к тебе отправлю. Ты только наступай. Все.

Жуков бросает трубку телефонисту и выходит в соседнюю комнату, недовольно морщась. Там за столом сидят Кирпонос, Ващугин, Пуркаев, Баграмян и еще несколько человек. Жуков садится во главе стола берет стакан с недопитым чаем, отхлебывает, морщится, ставит стакан.

– Немцы остановили Рокоссовского, – говорит Жуков, – А надо во что бы то ни стало взять Варшаву. Что на Западном фронте?

– Они захватили плацдармы и сегодня весь день вели бои за их расширение, – докладывает Пуркаев, – Никаких данных об успехах нет. Если бы маршал Тимошенко продвинулся вперед хоть на пару километров, наверное, мы бы узнали. Судя по тому, что немцы рискнули снять свои танковые части с оборонительных рубежей на Висле и бросить их против Рокоссовского, дела у Тимошенко не так хороши.

– Значит, у нас есть шанс быть первыми, – усмехается Жуков, – Завтра с утра Рокоссовский начнет наступление. Необходимо бросить ему на помощь всю авиацию, какую только сможем. Саперов нужно ему. Боеприпасы. Какие силы мы можем еще перебросить в этом направлении?

– Сейчас туда выдвигается 24-й мехкорпус, – говорит Баграмян, – 20-я армия выдвигается в этот район, но ее части ослаблять не стоит. Она должна прикрыть Рокоссовского от возможного удара во фланг остатков Люблинской группировки.

– Ерунда! – произносит Жуков, – Какой еще удар? Какой у Ремезова мехкорпус?

– 7-й, товарищ маршал. Но он только выходит в этот район.

– Ускорьте его движение и перенацельте на Варшаву. А Потапову прикажите, пусть как следует надавит на немцев, чтобы им было не до контрударов. Все ясно?

– Товарищ маршал, – встает командующий авиацией фронта генерал-лейтенант Птухин, – Как прикажете быть с авиацией? Сегодня она действовала главным образом в интересах группы Власова. Если всю авиацию, которая есть в распоряжении фронта, мы перебросим на Варшавское направление, генерал Власов окажется без поддержки с воздуха. В распоряжении фронта осталось не так много сил.

– Черти что! – ругается Жуков, – У нас черт знает сколько самолетов, а когда надо, так их нет. Значит надо взять авиацию у Потапова и Музыченко. Не меньше двух дивизий. Поняли? Но утром они должны быть у Рокоссовского над головой. Вы за это отвечаете лично.

9 июля 5 часов 30 минут

По всему фронту войска Рокоссовского атакуют немецкие позиции. Ведет огонь подтянувшаяся за ночь артиллерия. Волна за волной накатываются бомбардировщики и штурмовики. Идут в атаку танки и пехота. Немцы отчаянно сопротивляются.

Советские танки прорывают линию обороны и громят немецкие тылы и штабы.

Генерал Вебер, закопав у моста три своих командирских танка, сдерживает атаку советских БТ-5. Но у его танков нет пушек, а пулеметы бессильны даже против тонкой брони атакующих танков. Вот один из БТ врывается на мост, в этот момент раздается взрыв – срабатывают саперы – и танк рушится в реку вместе с обломками моста.

Но речка не глубокая, узкая, и три БТ на полной скорости влетают в воду и в брызгах воды мгновенно перескакивают ее. Советские танкисты не обращают внимания на горстку немецких солдат, окопавшихся у моста, и устремляются дальше. Генерал Вебер и офицеры его штаба залегают возле последнего уцелевшего танка, пулемет которого бьет короткими очередями по появившейся на противоположном берегу советской пехоте. Сам Вебер лежит возле пулемета, на голове повязка, через которую проступает все увеличивающееся кровавое пятно.

Над рекой проходит эскадрилья советских штурмовиков Су-2. Они видят закопанные немецкие танки, тройка самолетов отделяется от общей группы заходит на цель. Из-под крыльев вырываются реактивные снаряды, и место, где находился штаб 17-й танковой дивизии, исчезает в дыму взрывов.