Освобождение-2 - [47]

Бой длится весь день. Кончаются снаряды, кончаются патроны, кончается горючее. Но еще остается что-то в людях, что заставляет их идти в последнюю атаку. И танки идут на таран, и сцепляются в рукопашной схватке люди, думая только о том, чтобы крепче сжать горло противника, и совсем не думая о тех руках, которые сжимают их горло. К вечеру подтягивается пехота и артиллерия, атаки с той и другой стороны стихают, войска начинают занимать оборону, и приводить себя в порядок. Подвозят боеприпасы, горючее и еду. Огромное количество обгоревших машин остается посреди дорог и полей. Те, кто не остался в полях среди чернеющих безмолвных теперь машин, торопливо выпив положенные сто грамм горькой водки, засыпают где придется.

По лесной дороге медленно ползет крестьянская телега, запряженная пегой клячей. На ней двое немецких солдат. Один держит вожжи, другой дремлет, опираясь на винтовку. Телега нагружена корзинами, мешками, виден ящик с бутылками. Позади телеги из придорожной канавы бесшумно появляются двое, несколькими быстрыми шагами догоняют телегу и ударами ножей сбрасывают на землю обоих немцев. Затем один из них берет лошадь под уздцы и останавливает ее. Из леса появляются их товарищи.

Майор Миронов осматривает захваченные трофеи, открывает корзинку, в которой видит яйца, в мешке – хлеб, в ящике – консервы.

– Замечательно! – говорит он, – Вот и ужин, а то второй день жрем всякую гадость.

Несколько бойцов быстро снимают груз и тащат мешки, корзины и ящики в лес, остальные за ноги волокут немцев с дороги в канаву.

В чаще леса в яме разведен костер, на нем готовится еда под присмотром двух человек. Рядом, прислонившись к деревьям, расположились бойцы и командиры группы Миронова. Майор Симкин подходит и усаживается рядом с Мироновым.

– Ну, как тебе у нас, майор? – спрашивает Миронов, – Ты мне нравишься, я бы тебя к себе взял.

– Нравится, не нравится. Мне к своим надо.

– Тебе еще раз повторить, что мы будем тут находиться столько, сколько прикажут? А ты будешь с нами и никуда не пойдешь. Куда тебе идти?! По тылам своих искать? А ты уверен, что твой корпус не расколошматили немцы? Или через линию фронта пойдешь? Еще раз повторяю тебе, майор, будешь с нами. Убьют – похороним здесь, вернемся домой – вернешься с нами. И давай больше не будем говорить об этом!

Подходит капитан Лифанов.

– Там, – он машет рукой, – Кто-то есть.

Миронов смотрит на него вопросительно.

– Я слышал хруст сушняка, – говорит капитан.

– Может, зверь?

– Похоже дымком потягивает.

– Здесь кругом болота. Немцы вряд ли расположатся. Поляки?

– Схожу посмотрю?

– Сходи. Дятла возьми. Если это поляки, тихо уходите, никого не трогайте. Понял?

– Понял!

Миронов поднимается и подходит к яме, в которой горит костер, а по краям уже усаживаются все остальные, собираясь ужинать. Майор достает из ящика бутылку вина и тоже садится.

– Старшина, туши костер, – говорит Миронов, одним движением вышибая пробку из бутылки, подносит горлышко к носу, принюхивается, протягивает бутылку капитану Балуеву, – Ребята, этого по глотку для согрева и не больше. У нас – соседи, думаю, что поляки. Доктор и Матрос, вы усаживайтесь ужинать вон там в орешнике. Гоша и Снегирь, вам заказан столик вон там, смотрите, не чавкайте громко. Малыш, ты ужинаешь вон там, под поваленной сосной, пулемет в первую очередь бери, а не котелок. На ужин даю десять минут.

– Поляки – это опасно? – спрашивает Симкин, усаживаясь рядом с Мироновым.

– Это не лучший вариант. От немцев уйти легко. Они в лес не суются, так что в здешних лесах можно сто лет жить и немцев не боятся. Поляки, может, и не самые лучшие вояки, но они в этих лесах как дома, и при желании могут нас обложить со всех сторон, чего мне лично очень не хочется.

– Они будут в нас стрелять? Они против немцев, мы ведь тоже.

– Чтобы было понятно, майор, я после себя живых свидетелей оставлять не имею права. Любой национальности. Вот только тебя, брюнета, пожалел.

Появляется капитан Лифанов. Он тяжело дышит, хватает бутылку, несколько раз отхлебывает из горлышка.

– Они нас уже давно засекли. Обходят с двух сторон.

– Уходим! – Миронов вскакивает на ноги. – Много их?

– Считай, сотни полторы, не ошибешься.

– Сколько у нас времени?

– Вчера было десять минут.

– Так. Быстро, Чиж идешь к Доктору, вы прикрываете нас слева. Вася, беги за Гошей, вы справа. Майор, ты со своим бойцом берешь как можно больше жратвы, и держитесь рядом со мной. Извини, но ты у нас будешь вместо трактора.

Через несколько секунд вся группа двигалась по лесу. Внезапно слева раздались два выстрела, затем еще один.

– Быстрее! – Миронов машет рукой, – Они на Матроса наткнулись.

Слева выстрелы раздались снова, и вдруг впереди среди деревьев появились темные фигуры.

– Черт! – ругается Миронов, – Берем правее.

Пули ударяются о стволы деревьев. Все залегают, держа оружие наготове, но никто пока не стреляет.

– Серый! – негромко окрикивает Миронов, – Давай к Васе с Гошей, может, там удастся прорваться, – он смотрит на лежащего за соседним деревом Симкина и подмигивает ему, – Не дрейфь, майор! Я же говорил, что поляки – это плохо. А может, будет еще хуже, – послышались выстрелы справа. – Ну вот, все ясно. Ребята, слушай меня. Будем уходить назад, туда, где у них лагерь. Уходим по моей команде, а сейчас надо положить тех, что перед нами.