Освободительная кО/Ампания - [42]

Минтана обозначила свое согласие облегченным кивком и приготовилась наблюдать за работой истинного маэстро от магии.

— Выходит, Ликрус зря всю округу на ноги ставит!? — спохватился Нал, озаботившись нерациональным применением труда добровольной дружины.

— Не уверен, защитник. Сидящие здесь, хм, "птицы" без сомнения составляли заклятье. Однако, чтобы направлять его в цель, им нужен был фокус — хотя бы один добровольный наблюдатель, отслеживающий перемещение птиц. Он, скорее всего, находится близ Гулина и будет найден людьми, отряженными для поиска, — заключил Лукас, доставая из кармана маленький зеленый футляр, и вынул ровный брусочек яркого синего мела или чего-то очень на мел похожего.

Передав поводья своей Каурки молчаливому Галу, маг подошел к двери, окинул ее взглядом, примериваясь, и начал чертить. Ровные, (как обычно, мосье работал без линейки), линии сложились в прямоугольник, опоясывающий проем двери. Еще и еще один чуть меньшие по размеру были прочерчены следом, затем легли линии крест-накрест прямоугольников, а под конец одна короткая где-то параллельно фундаменту в середине двери. Эта линия вышла на палец за рамки чертежа и закончилась ровным маленьким кругом диаметром с ладонь.

— Баулэ прокси! — провозгласил Лукас и приложил к центру круга оставшийся мел.

Сетка линий вспыхнула ярким ультрамарином, и в тот же миг распространилась по всему амбару, оплетая его живой клеткой с ярким глазком сапфирового света там, где маг все еще держал руку. Когда свет потух, остался лишь рисунок и кусочек мела, который мосье заботливо вернул в футляр и передал с поклоном Минтане:

— Чтобы войти в амбар, достаточно приложить кусочек мела к середине круга, завеса будет снята. Что же до задвинутого изнутри засова, полагаю, защитники с этим разберутся.

— Это точно! — поглаживая меч, довольно поддакнул Нал, пока его колдунья с сияющими восхищением глазами (так фанатка смотрела бы на звезду, исполнившую свой лучший шлягер в ее честь) заботливо прятала мел-ключ в кармашек платья.

— Лукас, это было круто! — похвалила мага Элька, обожавшая чары со световыми спецэффектами, мосье ничего не сказал, но довольная, или все-таки самодовольная улыбка, промелькнула на его губах.

— О-о-о! — только и выдохнул Лумал, свернув уши трубочками, даже Гал одобрительно кивнул. Пусть он не одобрял позерства, но за качество работы мага уважал.

Завершив обряд запирания амбара на этой торжественной ноте, компания вернулась на дорогу и снова тронулась в путь. Больше их никто не догонял, ничего не требовал и даже не просил. А с попадавшимися на встречу пешими путешественниками, всадниками и гружеными подводами никто из отряда сам заводить разговора не стремился. Только раз им встретился вооруженный разъезд, но одного слова Минтаны, очевидно, невзирая на свой статус покинувшей Твердыню, оказалось достаточно, чтобы их оставили в покое.

Пыльные обочины дороги сразу заставили Эльку переменить свое резко отрицательно мнение насчет желательности дождя. Но делать нечего, поливальной машины в этом мире найти не было никакой возможности, вернее, возможность-то была, но почему-то девушке не хотелось в очередной раз слушать истерику Лукаса, обыкновенно начинающуюся со страдальческого вопля: "Мадемуазель!". Оставалось глотать пыль и довольствоваться обществом Лумала. Трогг, по всей видимости, счел Елену своей заступницей, покровительницей и нанимательницей в одном худеньком лице и всячески изъявлял симпатию. Вот и сейчас, медленно поводя ушами, молодой проводник завел с Элькой разговор, наивно вопросив:

— Скажи, если вы, люди, не выращиваете фариссоны, как юноша признается в своей симпатии девушке?

— Словами, поступками, даже молчанием, — Элька пожала плечами, вспоминая подробности из своей личной жизни в урбанизированном мире, богатой сменой кавалеров. — Мы странный народ, Лумал. Люди не всегда говорят, что думают, часто не верят тому, что слышат и очень часто молчат о том, о чем очень хотят сказать. Мы ловим намеки, догадываемся по случайным словам, поступкам, жестам.

— У вас все так сложно, — уважительно протянул трогг, поерзав в седле. Лошадь обернулась и смерила массивного седока укоризненным взглядом. — Как же вы не путаетесь?

— И путаемся и ошибаемся. Всякое случается, — не стала отпираться Элька, ухитрившаяся за двадцать пять лет жизни так и не свить семейного гнезда и не испытывавшая никакой тяги к оному "птичьему" поведению. — Если мужчина признается в любви, ему еще нужно доказать свои чувства, сделать так, чтобы женщина по-настоящему поверила в его слова. Он дарит ей цветы, подарки, заботится о ней, приглашает на прогулки, развлекает, знакомит со своими родственниками, узнает ее родню. Но и после всех этих действий может услышать в ответ: "Прости, дорогой, мы не пара! Прощай!".

Гал, благодаря чуткому слуху оборотня, уловивший каждое слово из речи, только едва слышно вздохнул, оценивая степень правдивости коротенького рассказа девушки.

— Какой сложный ритуал, — благоговейно признал Лумал. — Хорошо, что я трогг… — и юноша погрузился в пучину сосредоточенных мыслей о загадочном поведении людей.