Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном, 1710–1918 - [11]
Для упомянутых 10 коллегий, а также Сената с Синодом стали строить репрезентативный офисный центр на стрелке Васильевского острова. Ныне главное здание Петербургского университета, единое по всей протяженности, по замыслу Д. Трезини, первоначально состояло из нескольких раздельных корпусов – по одному для каждой коллегии. «Вытянутое здание обращено торцовым фасадом к Неве и разделено на самостоятельные, но одинаковые по размерам трехэтажные корпуса. В XVIII веке каждый корпус был перекрыт отдельной крышей и имел свой вход. Все они объединялись в единую прямолинейную композицию (общая длина – около 400 метров). Фасады идентично обработаны в духе петровского стиля. Они были окрашены в оранжево-красный цвет, на фоне которого рельефно выделялись белые пилястры, лопатки, наличники окон. Что касается интерьеров, то о них можно судить по сохранившемуся залу Сената (Петровскому залу), наиболее богато декорированному… Сохранившиеся в Петровском зале скульптурные украшения стен и потолка были выполнены в 1736 году мастером И. Росси»[26]. Здания достроили только к 1742 году. К этому времени много воды утекло в реке Неве. К концу XVIII века здесь располагались только архив Сената, Святейший Синод и Римско-Католическая духовная коллегия.
Глава 4
Второе призвание варягов
На ловлю счастья и чинов. – Эстляндские дворяне как менеджеры петровских реформ.
Учреждение коллегий, реформа армии и создание флота потребовали кадровой революции и массированного импорта квалифицированных специалистов, прежде всего высшего и среднего звена. По сути дела, это было второе призвание варягов. И они пришли, тем более что многим далеко и ходить не надо было. Эстляндские дворяне с готовностью откликнулись на призыв царя и своего, уже обещанного им герцога, и поспешили в Петербург не только отыскивать старые имения и льготы, но и новые должности и почести. Петр I в 1717 году собственноручно набросал примерный штатный состав колллегий: «Русские: президент, вице-президент (русской или иноземец); 4 коллегии советника, 4 коллегии асессоры, 1 секретарь, 1 натарий, 1 актуарий, 1 регистратор, 1 переводчик; подьячие 3-х статей. Иноземцы: 1 советник или асессор, 1 секретарь, шкрейвер»[27] (шкрейвер. – то есть писарь. – С. Г.). Петр I сознательно поощрял двойную администрацию, когда из-за спины номинальных русских руководителей (президент) реально делами управляли приглашенные иностранные специалисты (вице-президент). Из 10 коллегий, созданных при Петре I, эстляндцы или лица, чьи «потомки пользовались преимуществами лифляндского или эстляндского дворянства», получили посты вице-президента в четырех. А считая самого Г. Фика – в 5 коллегиях, то есть управляли 50 % государственных дел России.
Сказано было о «бедных шведских офицерах». Сказано было и об эстляндских родственниках новой императрицы. О камералисте-практике много говорилось. Отчего же не сказать тогда уж и о «варягах», которым идеи камералиста пришлось в Петербурге претворять в жизнь? Между ними интересные типажи попадаются…
Вот, например, центральное звено любой государственной машины – налоговое ведомство. Многие институты, актуальные во время оно, ушли в прошлое. Ведомства, отвечающие за поступления в казну, только укрепились и упрочили свое положение. Российская налоговая служба в XXI веке считает свою историю со времен основания Петром I Камер-коллегии. Камер-коллегия ведала казенными подрядами и откупами, продажей казенных товаров, казенными винокуренными заводами, рыбными ловлями и сальными промыслами, строительством казенных зданий, дорог и мостов, а также таможенными сборами. Не только благополучие правящей верхушки, но армия и флот, строительство крепостей и дворцов – все зависело от количества денег, поступивших в казну усилиями Камер-коллегии и ее эстляндского менеджера. Понятно, что природные русские не смогли бы управиться ни с рыбными ловлями, ни с сальными промыслами, ни тем более – с казенными винокуренными заводами. Кого же, вы думаете, царь-реформатор определил на должность управляющего вице-президента при номинальном президенте князе Д. Голицыне? Кому доверил собирать доходы для государства, в том числе и для войны со Швецией? Может быть, камералисту-практику Г. Фику? Ему бы и карты, что называется, в руки. Но – нет. Несчастный голштинец оставался всего лишь советником в Камер-коллегии до смерти Петра. На должность вице-президента нашлась кандидатура, в глазах царя более достойная, – шведский барон Магнус Вильгельм фон Нирот, полковник шведской армии. Ну, разумеется, эстляндец.
Фрагмент диарамы «Разгром шведского десанта на о. Котлин в 1705 году».
Учебники истории, пожалуй, незаслуженно обходят молчанием сего «птенца гнезда Петрова». Между тем он выделяется нестандартной судьбой даже на фоне прочих авантюристов своего века. Магнус фон Нирот родился в 1663 году, вероятно, в имении матери Альп (эст. Альбу) в центральной Эстляндии. Где учился, где рос – наличные данные не позволяют сказать. Известно, что юношей поступил на военную службу в Швеции. Король Карл XI тогда свою «перестройку» осуществлял и в европейских делах не последнее участие принимал. В 24-летнем возрасте получил Магнус Вильгельм от шведского короля Карла XI титул барона – даже в либеральной Швеции баронскими титулами не разбрасываются. Возможно, сыграли роль родственные связи, возможно – заслуги перед государством. Во всяком случае, в 1688 году, в год Славной революции в Англии и Девятилетней войны на континенте, он 25-летним произведен в полковники шведской армии.
